Пешеходная тропа ответвлялась от Мейн-стрит и поднималась вверх. Проходя мимо домиков на поросшем елями склоне, Хартман увидела двух всадников-итальянцев, переезжающих от двери к двери и криками отрывающих семьи от праздничного стола и направляющих всех людей в церковь.
Стоящий на некотором удалении, храм был одним из первых построенных в Абандоне зданий. Пребывавший десять лет в небрежении по причине скудости средств, он нуждался в побелке, а его окна с северной стороны оставались заколоченными со времени снежной бури, разыгравшейся здесь зимой 1890 года.
На ступеньках уже собиралась толпа. Лана посмотрела на черный деревянный крест на фоне медного неба. Крест покачнулся, и в голове у нее промелькнула странная и страшная мысль, что миру приходит конец.
Лязгнул железный колокол. Он звенел все быстрее и быстрее, и Хартман, подняв глаза, увидела Стивена Коула. Проповедник дергал за веревку, но не спокойно и размеренно, как бывало при объявлении свадьбы или призыве к воскресной службе, а со зловещей настойчивостью и так сильно, что от его рывков сотрясалась колокольня и кренился сам крест.
2009
Глава 49
Айзея сунул руку в парку, достал зажигалку и пачку сигарет «Кул».
– Курить будешь? – спросил он своего сообщника.
– Эту ментоловую гадость? – огрызнулся Спайсер.
– Конечно.
– Какого черта… а, давай.
Айзея сунул в рот две сигареты, прикурил обе и протянул одну Джерроду.
– Та еще дрянь, – согласился он, затянувшись.
Они сидели на четырехфутовом выступе, на середине обледенелой стены.
– У тебя аптечка в рюкзаке? – напряженным голосом, силясь сдержать боль, спросил Спайсер.
– Нет. Осталась в сумке, которая в особняке.
– Черт…
– Сильно болит, да?
– Хуже некуда. Сейчас бы укол морфина…
– Выглядит плохо.