– Минут десять назад, – ответила пленница.
– Следов возле особняка мы не заметили.
– Он в доме. Услышал какой-то шум на третьем этаже и отправился проверить.
– Что он услышал?
– Звук был такой, словно дерево треснуло. Громкий. А вы как? Что с вами случилось?
– Айзея и Джеррод мертвы. Оба. Они… – Эбигейл внезапно оборвала себя. – Послушай, эту историю я тебе потом расскажу. Скажи, те очки ночного видения и пистолет, Стю взял их с собой?
– Да.
Лоренс размотал веревку и отшвырнул ее в сторону.
– Можешь подняться и повернуться? Я освобожу тебе руки, – сказал он миссис Тозер. Нейлоновые шнурки не оказали сопротивления. – Думаю, было бы нелишним выключить фонарь.
После этого все трое какое-то время стояли в темноте тесной группой.
– Я все смотрю и смотрю на него, – негромко, дрожащим голосом заговорила Джун. – И все думаю, вот он встанет сейчас и подойдет ко мне. Или я проснусь в нашей квартире, потянусь к нему, почувствую в темноте его тепло… Но он ведь уже остыл, да? Как думаете, могу я подойти к нему? Посидеть с ним? Или это будет…
– Слышите? – перебила ее Эбигейл.
– Что? – насторожился ее отец.
– Слушайте, – повторила девушка. Из какой-то далекой части особняка донесся звук, похожий на приглушенный стук отбойного молотка. Фостер узнала его почти сразу. – Стю стреляет из пистолета.
– Ерунда какая-то, – возразил Лоренс. – Скотт в городе. Айзея и Джеррод мертвы и лежат где-то на перевале. В кого он может палить? Здесь же никого больше нет!
Стрельба прекратилась. Вверху, в одном из коридоров, послышались неторопливые, тяжелые шаги. Эбигейл посмотрела вверх – и остальные последовали ее примеру – но так и не увидела ничего в этом вакууме света. Шаги стихли, и журналистка схватила Джун за руку.
Все замерли.
Затаились, не смея даже дышать.
А потом что-то с шумом грохнулось на пол фойе, и женщины от неожиданности стиснули друг дружке руки.
Они стояли в оглушительной тишине, затаив дыхание, не шевелясь.