– Пакер и его прислуга убиты в Изумрудном доме.
Золотой слиток выпал из ее пальцев и ушел в снег.
– Что вы хотите этим сказать, мистер Кёртис?
– В городке с населением в сто двадцать три души для совпадений места не так уж много.
– Так это они их убили, Билли и Ооту?
– Кто именно их убил, никто пока точно не знает. А теперь скажи вот что: их было только двое, Билли и мистер Уоллас, или больше?
– По-моему, только двое… Что вы с ним сделаете?
– Я намерен арестовать Билли, а пострадает он при этом или нет, зависит уже от него… Его рук дело? – Кёртис указал на разбитое лицо женщины.
Бесси поднесла руку к щеке, словно застыдившись синяков, и отвела глаза.
– Это папочка сделал, – подала голос Гарриет.
Иезекиль легонько погладил девочку по щеке.
– Мне очень жаль, милая. Нельзя так поступать.
Он наклонился, поднял из снега слиток и выпрямился, будучи не в силах отвести глаз от золота и чувствуя разбегающийся по венам жар адреналина. Наверное, останься в шерифе что-то от него прежнего, он помчался бы сейчас на шахту с совсем другой целью. Где-то в глубине души у него даже шевельнулось сожаление: эх, такой бы шанс, да в былые деньки!..
Кёртис передал слиток проповеднику.
– Пусть лучше у тебя полежит, – сказал он и повернулся к Бесси. – Что ж, леди, пойдемте. Нечего вам здесь стоять да мерзнуть в лохмотьях.
Они прошли по улице, а потом свернули на дорожку к домику с остроконечной крышей, бочкой вместо трубы, подвалом у южной стены и крытой дерном крышей, на которой летом вырастали подсолнухи. У передней двери Иезекиль остановился.
– Глория, принеси мою винтовку и револьвер для Стивена, – попросил он жену. – И еще нам понадобится по коробке патронов для того и другого.
Женщины вошли в дом.
– Зек, я оружие не ношу, – сказал Коул.
– Смеешься надо мной? – повернулся к нему шериф.