– Ладно, начнем устраиваться на ночлег в половине седьмого, – решил Крис. – Возражений нет?
Их не было. Мы двинулись в путь, но уже не по шпалам, а по щебенке возле рельсов. Река вскоре осталась далеко позади, так, что ее и слышно уже не было. То и дело приходилось хлопать себя по лицу и шее, отгоняя комаров. Впереди теперь шли Верн и Тедди, оживленно обсуждая содержание последних выпусков комиксов, а Крис, засунув руки в карманы, двигался со мной рядом. Рубашка, все еще повязанная на поясе, хлопала его по бедрам и коленям, словно фартук.
– Я слямзил у папаши несколько штук «Винстона», – сообщил он. – Покурим после ужина.
– Правда?! – обрадовался я. – Это здорово.
– После ужина, – повторил Крис. – Закурить после еды – самое милое дело.
– Это точно.
Некоторое время мы шли молча.
– А рассказ у тебя вышел классный, – неожиданно сказал Крис. – Не обращай на них внимания, – он кивнул в сторону Верна и Тедди, – у них просто не хватает мозгов, чтобы понять.
– Да ну, фигня это…
– Перестань. Не фигня, и ты это прекрасно понимаешь. Ты собираешься его записать? Ну, обработать и перенести на бумагу?
– Наверное… Только позже. Я, видишь ли, не умею писать вот так, сразу. Рассказ должен сначала сложиться в голове, так сказать, дозреть.
– А как насчет концовки? Верн дурачок – конец этой истории, по-моему, как раз таким и должен быть. Как
– Чем же она такая уж поганая?
– А что, нет?
Крис нахмурился, но тут же рассмеялся:
– А знаешь, я завидую тебе. Они из тебя выскакивают, словно пузырьки газа из кока-колы, если хорошенько взболтать бутылку.
– Что-что из меня выскакивает? – переспросил я, хотя, похоже, прекрасно понимал, о чем он.
– Да эти твои байки. Ведь это просто невероятно: ты их рожаешь одну за другой, а им все конца нет. Вот увидишь, Горди, ты станешь великим писателем.
– Не думаю.
– Станешь. А может, когда-нибудь напишешь и о нас, о нашем детстве: как мы жили, чем занимались…