Инспектор утвердительно кивнула. Лучше пусть знают, что против них ведется атака.
– Но не расстраивайся, Кев, – сказала она. – Ты же знаешь, как это происходит. На третий день мы всегда становимся виноваты во всем, так что если мы умудрились продержаться до пятого дня с момента обнаружения первого скелета, то могу сказать, что это просто здорово.
Это утешение не помогло: Ким почувствовала, как в атмосфере комнаты появился негатив.
– Если внимание массмедиа для вас так важно, – вздохнула Стоун, – то вам надо было идти в шоу-бизнес. А мы только офицеры полиции, и нас вообще мало кто любит.
– Но это немного расстраивает и понижает энтузиазм, командир, – заметила Стейси.
Тут Ким поняла, что духоподъемные беседы – это не ее конек, и решила перейти к делу.
– Давайте все посмотрим на эту стену, и посмотрим на нее очень внимательно.
Ей самой было легче смотреть на доску после того, как на ней появились имена жертв. Сейчас правая половина доски была разделена на три части:
– Этих трех девочек убил настоящий монстр, – сказала инспектор. – Кого-то из них он изнасиловал, кого-то избил, кого-то задушил, а потом всех зарыл. И для них это не было просто заметкой в газете. Это была их собственная жизнь, это была реальность, в которой они существовали. И каждое утро мы с вами вылезаем из наших постелей для того, чтобы найти этого человека, который считает, что все это сошло ему с рук. Несколько дней назад эти дети не имели имен, были забыты и молчали. Но сейчас, благодаря всем нам, Мелани, Трейси и Луиза смогли заговорить. И не сомневайтесь, мы поймаем подонка, который это совершил. – Ким замолчала и оглядела сидевших в комнате. – Если вам нужна еще какая-то мотивация, то вы выбрали себе не ту профессию.
– Спасибо, шеф, – кивнул Брайант.
– Всегда с вами, – с улыбкой добавила Стейси.
– Конечно, – в тон им заключил Доусон.
Стоун заняла свое обычное место на краю свободного стола.
– Итак, Кев, что с раскопками? – спросила она.