Ким промолчала.
– Сюда, шеф, – вновь подал голос Брайант, указывая на дверь квартиры № 28С.
В центре двери был виден след, оставшийся после удара кулаком, и ее открыла девочка, которой, по мнению Ким, было года три-четыре.
Она не улыбнулась и не произнесла ни слова – просто продолжала сосать сок из детской бутылочки.
– Рианна, отвали от этой гребаной двери! – раздался женский голос внутри помещения.
Брайант, отодвинув девочку в сторону, вошел в квартиру. Стоун последовала за ним, обойдя ребенка, и закрыла за собой дверь.
– Прошу прощения! – громко произнес сержант, стоя в заплеванном коридоре. – Полиция… не могли бы мы…
– Какого черта!.. – В одной из комнат послышалось лихорадочное шевеление.
– Я уже все унюхала! – крикнула Ким и прошла мимо Брайанта в гостиную. Шторы были задернуты, но недостаточно плотно прилегали одна к другой.
В комнате стояла молодая женщина с большими серьгами-кольцами и с одутловатой физиономией, которая размахивала руками, пытаясь разогнать дым. Воздух в комнате был пропитан запахом травки.
– Какого черта вы здеся делаете? – накинулась женщина на полицейских. – У вас нету никаких прав…
– Нас Рианна пригласила, – ответила Ким, чуть не споткнувшись о стоявшую на полу люльку, в которой спал новорожденный младенец. – Нам нужен Брайан Харрис.
– Это мой папаша. Он спит, – ответила местная жительница. Время было уже больше половины двенадцатого.
– Значит, вы сестра Мелани? – уточнил Брайант.
– Кого? – спросила женщина с презрительной усмешкой.
Стоун услышала, как где-то дальше по коридору открылась дверь. К ним направился разозленный полуодетый мужчина.
– Какого черта вы здеся делаете?! – повторил он вопрос своей дочери.
– Мистер Харрис, – любезно произнес сержант, вставая прямо у него на пути, поднял свой полицейский знак и представился. – Мы просто хотели бы поговорить с вами о Мелани.
Мужчина замер на месте и нахмурился.
Ким стало казаться, что они ошиблись адресом. Однако свой рост Мелани точно унаследовала от отца – в нем было больше шести футов. Все его ребра выпирали наружу, а ремень джинсов свободно вращался вокруг тощих бедер. Костлявые руки были покрыты самопальными татуировками.