— Заходи, милая, заходи! — Старуха всхлипнула и отступила в сторону. — Весь день сегодня идут и идут с ним проститься! И то сказать, такой человек… Никак я не думала, что доживу до этого дня. Думала, умру раньше…
— Проститься?
Сердце у Инги мучительно защемило: снова опоздала! Убийца снова ее опередил!
— Иди уже. — Старуха махнула рукой куда-то в глубину квартиры, еще раз громко всхлипнула и отвернулась, закрыв лицо клетчатым носовым платком.
Инга пошла вперед, в волнении представляя, что сейчас увидит. Неужели снова какую-то анатомическую инсталляцию, порожденную извращенным умом убийцы? Уже был Воскобойников с телефоном вместо сердца, старый антиквар Вестготтен с отрубленными руками. Что ее ожидает на этот раз?
Хотя бы, судя по тому, что с профессором приходит проститься много народу, его труп уже привели в приличный вид.
Инга опасливо подошла к полуоткрытой двери. Оттуда доносились возбужденные голоса. Она собралась с силами и вошла в комнату.
Она ожидала увидеть тело несчастного профессора в окружении рыдающих родственников, однако ничего подобного не увидела. Вместо трупа в глубоком кресле со спинкой и подлокотниками в виде львиных лап восседал весьма внушительный мужчина с гривой седых волос и неожиданно темными и густыми бровями. На лице его было выражение глубокой обиды и оскорбленного достоинства.
Перед этим господином стояли две невзрачные дамы средних лет, чем-то неуловимо похожие, только одна из них была брюнеткой, а другая блондинкой. В темных волосах просвечивали седые волосы, в светлых они были не так заметны.
— Мы этого так не оставим, Валентин Рудольфович! — обещала брюнетка, молитвенно сложив руки.
— Не оставим, — вторила блондинка.
— Вас, ученого с мировым именем, не могут просто так вытолкать на пенсию как какого-нибудь заурядного доцента!
— Не могут.
— Вы должны подать на них в суд! Вы должны добиться справедливости!
— Я не буду ничего делать, — прорычал монументальный господин. — Это ниже моего достоинства! Я не хочу становиться с ними на одну доску!
— Вы должны это сделать даже не ради себя — ради науки! — воскликнула брюнетка. — Вы должны сделать это хотя бы ради научного сообщества!
Тут она заметила Ингу и обратилась к ней:
— Скажите ему хоть вы, девушка! Ведь вы представитель научного сообщества? Вы сотрудник кафедры? Или студентка? Вы тоже возмущены этой вопиющей несправедливостью? Выгнать на пенсию блестящего ученого, находящегося в расцвете сил! Это немыслимо. Сегодня люди приходят сюда толпами, чтобы выразить Валентину Рудольфовичу поддержку…
— Вообще-то я из участковой поликлиники, — быстро нашлась Инга, — и хотела убедиться, что Валентин Рудольфович жив и здоров.
— Разумеется, я жив и здоров, — пророкотал профессор. — Жив, здоров и возмущен. Возмущен до глубины души! Но это вряд ли интересует нашу медицину.
ebooksa