До кладбища они добирались молча. Вехтер настроил канал «Бавария 3», и Элли радовалась, слушая веселое шоу для «утренних радиолюбителей». Не нужно было поддерживать ненавязчивую беседу. О них не упоминали в новостях. Никто больше не интересовался незамужней женщиной, которую нашли мертвой в собственной квартире. Ее имя всплывало несколько раз то тут, то там, но в целом она была обречена на забвение. Как же быстро забываются люди!
На парковке северного кладбища перешептывались те, кто явился почтить память Розы. Они старались держаться подальше от следователей. Казалось, те всем своим видом выдавали принадлежность к уголовной полиции.
Элли мучил вопрос: как получалось, что спустя несколько лет, проведенных на службе, каждая собака могла в них распознать следователя? Небольшая траурная процессия отдельной группой медленно продвигалась к залу для отпеваний. Под ногами шуршал промерзший гравий, они не смотрели друг другу в глаза – кучка отщепенцев.
Даниэль Зеефельдт приехал без семьи. Лорен Баптист, Джудит Герольд, несколько коллег из конторы. Оливера нет. Окурки зашипели на снегу. Священник поправил брыжи над воротником. Наверное, его пригласил Зеефельдт. Верила ли Роза Беннингхофф в Бога? Этого они уже никогда не узнают. Они собирали информацию о ней, но не могли составить представление о личности, которая наверняка чувствовала, любила, боялась. Или верила.
Вехтер подошел к Баптисту:
– Примите мои искренние соболезнования. Оливер не захотел прийти?
– Я не обязан давать вам отчет по этому поводу. Мы с вами еще поговорим.
– Да, господин Баптист, мы, наверное, будем с вами разговаривать еще чаще, – произнес Вехтер и оставил его.
Элли едва сдержала смешок. Она задавалась вопросом, действительно ли Оливер остался дома по собственной воле. Все-таки убитая была его мачехой, которая пусть и на короткое время, но вселила в мальчика надежду на счастливую семейную жизнь. Однако она могла понять и Баптиста, ведь он хотел избежать драматических сцен. А вдруг сын потеряет сознание и рухнет в вырытую могилу?
Зеефельдт подошел к Элли и пожал ей руку.
– Хорошо, что вы тоже смогли прийти. – Голубые глаза смотрели на нее из-за никелированных очков.
– Примите мои искренние соболезнования. Я надеюсь, мы не помешаем.
– Нет, нет. Конечно нет. Здесь и так очень мало людей.
После короткой и беспомощной речи священника они последовали за гробом к могиле. День был мрачный, снова пошел снег. Элли подняла воротник пальто, стряхнув себе за шиворот порцию снега. У нее чуть не вырвалось неподобающее словечко. Натянув на уши шапку-ушанку, она попыталась отогреть в карманах пальто пальцы, которые окоченели и почти потеряли чувствительность, несмотря на перчатки. Среди расчищенных дорожек, будто зубы, возвышались из снега могильные камни – никто в эти дни и не пытался здесь убирать.
Из-под снежного одеяла мерцали красноватые отблески: могильные свечки протопили углубления в снегу. Перед Элли шагала Джудит Герольд, держась за локоть Вехтера, и что-то говорила ему. Элли радовалась, что не пришлось идти рядом с ними: эта Герольд казалась ей энергетическим вампиром, который высасывал из человека все соки и оставлял с чужой болью в душе. Ханнес отстал от процессии и кому-то звонил.
Элли остановилась, чтобы дождаться его, но когда он это заметил, то замедлил шаг еще больше. Ему так и стоило ходить. Он выглядел чудаковато.
До уха Элли донесся какой-то писк, почти на грани слышимости. Возможно, скрипнула дверь на ветру в зале для отпеваний? Но стояла тихая погода, снежинки плавно падали на землю. Писк стал громче – монотонный и повторяющийся, его сопровождал скрежет. Элли определила, откуда исходил этот звук. Но, когда она повернула голову, все стихло.
Траурная процессия собралась у могилы. От зловещего обычая бросать в нее горсть земли сегодня пришлось отказаться. Сейчас они смогли бы только снегом ее засыпать. Элли была против того, чтобы лично закапывать умерших. Для этого существовал персонал.
Веревки под гробом натянулись, и снова раздался скрип. На этот раз более тихий и сдержанный. Звук шел не от могилы, он назойливо жужжал в правом ухе Элли. Она обернулась. Скрип доносился с дорожки, лежавшей у противоположной стороны могилы. Сначала она заметила ходунки, которые вынырнули из-за могильного камня и рывками двигались вперед. За ними показалась фигура. Старичок толкал перед собой колесные ходунки по гравийной дорожке и медленно шел за ними. Только когда он поднял голову, Элли узнала его. Она дернула Вехтера за рукав и кивнула в сторону старика:
– Паульссен.
ebooksa