– Вы очень щепетильны, вы точно следуете предписаниям. Я думаю, вы тот человек, которого мы ищем. Нам нужна ваша помощь в конфиденциальном расследовании.
Ха! На этой волне она легко могла удержаться.
– Я? Я всю свою жизнь не имел никаких дел с полицией. Вы считаете, у меня получится?
Элли склонила голову набок:
– А кто, если не вы? Вы же регулярно смотрите «Место преступления». И вы отлично разбираетесь в полицейской работе.
Старик гордо вытянулся и выпятил впалую грудь.
– Тут вы правы. В этом отношении я эксперт.
– Прекрасно! Тогда мы охотно воспользовались бы вашими экспертными знаниями в вопросах организации производства. В первую очередь вы могли бы мне помочь со списками посетителей… У вас ведь есть списки от двадцать первого января?
– Конечно! Все заархивировано. – Портье поморщился. – Однако я ведь не могу дать вам их просто так, без ордера на обыск?
– Но господин… – Элли мельком бросила взгляд на бейджик, висевший на лацкане пиджака, – господин Покорный, у вас есть полное право распоряжаться ими. Конечно, у вас здесь развязаны руки, это ведь ваша кабинка, и тут вам никто не может указывать.
Элли показалось или старик и вправду вырос на несколько сантиметров? Не говоря больше ни слова, мужчина отпер ящик, вытащил планшет с записями и перелистал.
– Вот этот день.
– Ну-ка покажите.
Элли потянула планшет к себе. Утром, точно в 9:01, она нашла запись, которую искала: косая подпись через три строчки, вполне разборчивая – Л. Баптист.
Ее пальцы блуждали, спускаясь вниз по строкам.
Ничего больше. На следующей странице тоже. Ничего. От разочарования засосало под ложечкой. Элли постучала пальцами.
– Здесь нет записи о выходе господина Баптиста.
– Тогда он, наверное, еще в здании.
– Это было почти неделю назад, господин Баптист уже давно вернулся в Мюнхен.
– Но такого не может быть! Тогда непременно должна быть запись о его выходе! Он же не мог просто так… Есть ведь предписание… Предписание же… – Казалось, портье вот-вот разрыдается.