Возвращение

Поспешно, боясь передумать, Эрик присел на корточки и поднял тело. Мальчик оказался тяжелее, чем он думал, и ему с трудом удалось выпрямиться. Он не хотел нести ребенка на руках, не хотел смотреть в эти выпученные глаза и поэтому закинул тело на плечо, придерживая за ноги. Рубашка промокла, но Эрику было все равно — он быстро шел назад по той же тропинке, вдыхая сладкий запах свежей плоти.

Дома он раздел мальчика, вымыл из шланга на заднем дворе и обработал, потыкав вилкой и полив соусом для барбекю.

Гриль «Вебер» оказался маловат, но у Эрика имелось барбекю в форме бочки, самодельное сооружение, оставленное предыдущим хозяином дома. Он выволок барбекю из затянутого паутиной дальнего угла сарая, примыкавшего к забору, и установил в центре заднего двора. Потом вычистил веником, наполнил древесным углем, бросил несколько сухих веток, плеснул жидкости для розжига и поднес спичку.

Час спустя угли были готовы. Мальчик мариновался на столе в патио; Эрик взял его за руку и за ногу и положил на гриль, с удовлетворением слушая шипящие звуки. Волосы ребенка вспыхнули.

Он стоял рядом с барбекю и смотрел.

Черт возьми, запах приятный.

Переворачивать будет трудно, подумал Эрик, но в гараже есть пара старых асбестовых перчаток. С их помощью он приподнял тело и неловко перевернул. Глаза мальчика уже расплавились, почернели и больше не смотрели на него. Черные горизонтальные полосы от решетки гриля пересекали то, что было лицом, придавая ему вид стейка необычной формы, и Эрик подумал, что это вполне мог быть поросенок.

Длинный поросенок, подумал он. И хихикнул.

Ему пришлось еще два раза надевать перчатки, чтобы удостовериться, что все прожарилось, но не подгорело. Решив, что все готово, он взял вилку, отковырнул кусочек от бедра, подул на дымящееся мясо, положил в рот и принялся жевать.

Сочное.

Вкусное.

Продолжая жевать, он прошел в кухню и вернулся с разделочным ножом. Затем посмотрел на коричневое тело и улыбнулся.

Кушать подано.

IV

Кэмерон проснулся рано с ощущением беды.

Он не знал, откуда у него эта уверенность, но перед тем, как выйти из комнаты, он полностью оделся — штаны, рубашка, носки и ботинки, — а не бросился на кухню босиком и в пижаме, как делал всегда. Он хотел быть готовым, если придется бежать из дома. На всякий случай.

Из кухни доносились голоса родителей, но когда Кэмерон вошел, там никого не было. На термосалфетках стояли пустые тарелки и стаканы, а в центре стола — колечки для завтрака, молоко и апельсиновый сок, но мама и папа куда-то пропали. Он пошел в гостиную — осторожно, готовый ко всему.

— Мама? — нерешительно окликнул Кэмерон. — Папа?

Тут тоже никого. Ни в гостиной, ни в спальне, ни в двух ванных комнатах, ни в гараже. Он открыл раздвижную стеклянную дверь, вышел на улицу и проверил двор вокруг дома, спереди, сзади и сбоку. Ничего. Машины на месте, но родителей не было, и Кэмерон остановился на лужайке перед домом, размышляя, что же ему делать. Пойти к соседям, позвонить в полицию?

Он перешел дорогу и направился к дому Джея.

Родители Джея ему помогут. Больше надеяться не на кого. Мистер Грин, миссис Дилби, мистер Финч и все остальные жители их квартала как будто изменились после смерти отца Стю. Стали какими-то странными, враждебными, словно винили Джея за поведение его собаки, а Кэмерона — за то, что он с ним дружит. Но семья Джея оставалась нормальной, и Кэмерон знал, что они наверняка помогут ему найти родителей.