Дэн погонял по столу кусок картошки:
– Это он так говорит.
Сомнение Дэна насчет истинных намерений продюсера еще больше усилило тошнотворную неуверенность Кайла.
Кайл снова уронил голову на ноутбук, раскрытый на маленьком столике под телевизором. Поднял голову, вытер рот. Над головой мерцали новости канала «Фокс».
На экране появилось маленькое круглое личико Эмилио Агилара, а наушники заполнил тихий голос с мексиканским акцентом. Кайл сел прямо и отпил кофе.
С первыми лучами солнца они отправились в Фортуна Футхиллс, где взяли интервью у владельца ранчо. Кайлу надо было обработать еще половину съемки, а до звонка будильника и долгой поездки в Феникс осталось всего семь часов. Но, как только Кайл принялся за дело, он начал постоянно клевать носом. По пути из Лондона он так и не поспал, делал пометки в сценарии и сравнивал их с указаниями Макса и «Судными днями» Левина. От жары двух последних дней он лишился последних сил, а два пива сработали не хуже снотворного. После интервью на ранчо Дэн вообще заснул прямо в кафе. Даже через стену Кайл слышал храп в соседнем номере. Звучало это так, словно Дэна срочно надо было смазать.
Кайл же не торопился ложиться. Только не после того, что рассказал им Конвей и подтвердил Эмилио Агилар. Да и прошлая ночь мешала просто закрыть глаза. Снов он не запомнил, но трижды просыпался с криком, чувствуя, что к нему прикасаются маленькие холодные ручки и пытаются стащить с кровати. После третьего раза, в четыре утра, он пошел в душ.
– Блин. Хватит, – Кайл с силой провел ладонью по лицу, встал и потянулся. Налил себе еще кофе, плеснул туда бурбона. Сел обратно за ноутбук и запустил интервью Агилара с того момента, на котором заснул.
В своих заметках Макс особо подчеркнул важность ранчо Криолло, стоящего по соседству с шахтой. До появления сержанта Конвея и патрульного Хименеса, которые обнаружили тела, ныне покойный фермер Рамирез Агилар был почти что свидетелем событий, произошедших в ночь Вознесения.
Ирвин Левин встретился с ним в семьдесят пятом, но в «Судных днях» его рассказ больше походил на бред сумасшедшего. Потому фермер и не фигурировал в качестве свидетеля ни в одном официальном расследовании. Появился Рамирез и в одном из документальных фильмов, сделанных в семидесятых, но потом наотрез отказывался говорить о секте до самой смерти.
Ранчо отстояло от заброшенной шахты на две мили. Эмилио Агилар, сын Рамиреза, ждал их, чтобы дать назначенное Максом интервью. Он согласился на встречу, только чтобы защитить отца и объяснить его странные свидетельства о событиях, предшествовавших убийствам. Как и Конвей, он отказался от предложенной Максом платы. Для некоторых дело было не в деньгах.
Звук получился хороший – его настраивал Дэн:
– Мой отец часто рассказывал об этой шахте. При жизни отца тут ничего интереснее Храма Судных дней, кажется, и не было. В первый год он даже поддерживал с ними хорошие отношения. Я не очень хорошо их помню. Мне было, кажется, два, когда они появились, и, получается, пять, когда туда примчалась полиция. Но дома отец часто говорил о людях из Храма. Иногда они приходили и беседовали с ним, иногда работали на ранчо. Денники отбить, лошадей покормить, почистить. Они были молодые. Болтались тут вокруг лошадей, с отцом говорили. Они ему нравились. Девушек он жалел. Говорил, что они просто дети. Беспокоился. Помню, сказал мне и брату, как же нам повезло, что у нас есть дом и семья и нам не приходится убегать и вступать в секты.
А еще к нам заходили всякие люди и спрашивали, куда идти. Они слышали об общине, приезжали на машинах и автобусах. Отец говорил, что они чего-то ищут. Ну чего-то нового. Другие бежали. От плохих родителей. Или типа того. Он рассказывал, что встречал людей из Храма в пустыне. Отец иногда возил городских кататься по пустыне и к горам, лошади тогда у нас еще были, и там ему встречались члены Храма, иногда даже голые. Да и девушки тоже. Они еще водили с собой собак, таких, вроде волков. Немецких овчарок, хаски, каких-то здоровых дворняг.
Отец считал, что люди из секты очень странные. Всегда вежливые, дружелюбные. Но иногда они начинали читать проповеди.
– Он никогда вам не рассказывал, что именно они говорили?
– Отец называл это хиппарским дерьмом. Ну, типа, они оставили мир, который в любом случае погибнет. Что-то вроде того. Ну война, бедность, жестокость, расизм, наступают судные дни. И все признаки грядущего конца света уже были, по их словам. Вьетнам. Бунты. Бомба. Что они пришли сюда обо всем забыть. Избавиться от семьи, личности, обязательств. Освободиться от общества. Говорили, что у них появилась новая семья и новое общество, которое дает человеку все необходимое, если он избавляется от ненужного. Любой человек – бог. Даже мой отец. А он был не слишком-то религиозен и только смеялся над ними. Они искали бога в себе, чтобы самим стать богами. Звали друг друга «брат такой-то», «сестра такая-то». Называли себя детьми. И животными. Говорили, что превращаются в ангелов. Бред какой-то. Вечно были под наркотой. Отец считал, что они пьяные. По глазам видел. Дикие у них были глаза. И разговоры странные. Но на самом деле это были наркотики. Теперь-то я это понимаю. Узнал от полиции и из газет.
Но в детстве я думал, что все это довольно круто. Что рассказывал отец. Даже после убийств. Люди из Храма уходили в холмы, жгли там костры, пели и разговаривали. Там всегда были красивые телочки, по словам отца. Иногда они просто сидели и смотрели в огонь. Медитировали. Правда, так было в самом начале. А вот перед резней все изменилось.
ebooksa