– У меня все записано на пленке.
– Но с ней все благополучно?
Майкл ответил не сразу:
– Сомневаюсь.
– Что вы имеете в виду?
– Лулу, вы знаете Аманду гораздо лучше меня, я хочу, чтобы вы послушали запись. Я…
– Можете проиграть мне запись по телефону? Или нет, лучше встретимся. Майкл, вы сейчас где? Я могу взять такси и приехать.
– Я сам к вам подъеду. Где вы живете?
– В Клэпхэм-Коммон.
– Диктуйте адрес. Я буду через двадцать минут.
– Сварить вам кофе?
– Было бы неплохо.
75
Траву на газоне пора было скосить. Он теперь вспомнил: летом траву надо косить раз в неделю. Раньше приходил человек с машинкой и делал это. Тот же самый работник, который занимался клумбами и чинил в доме все, что ломалось, и повсюду возил их с матерью на «бентли», который стоял сейчас, как и белый фургон, на многоэтажной платной парковке. В гараже при доме теперь стало тесно: там находились «форд-мондео» Теренса Гоуэла (хорошо, что он приобрел не слишком большой автомобиль) и остатки «альфа-ромео» Аманды Кэпстик (хорошо, что у нее машина оказалась не очень большая).
Томас собирался освободить место для серого «вольво» доктора Майкла Теннента: нельзя же держать его на улице, могут возникнуть проблемы. А ему проблемы совсем ни к чему.
«Да пошли вы все куда подальше, что я вам – сторож на парковке?»
Кто-то набросал фольги в пруд с карпами. Лагуна – так называла этот пруд его мать. Вероятно, в саду побывали вандалы. Это вывело Томаса из себя. Он посветил фонариком в воду: фольга засверкала. А выше виднелся силуэт крохотной беседки в стиле барокко – островок в середине пруда.
Уже темно. Одиннадцать вечера. По другую сторону стены, огораживающей сад, раздается женский смех. Высокая трава вся в росе, хотя дождя давно не было. Звезды наверху мерцают сквозь призмы. Кто-то готовит барбекю. Томас чувствовал запах шипящего оливкового масла и жареного мяса. В соседнем доме в окнах второго этажа горит свет. Женский смех в тишине вечера становится все тише. Вообще-то, поздновато для ужина.
Соседним домом владели швейцарцы. Они в основном жили в Коннектикуте, а здесь проводили лишь несколько недель в году. За домом присматривала горничная-филиппинка. Слева жил бывший брокер, он теперь вышел на пенсию и тоже много путешествовал.
Фольга в пруду оказалась вовсе даже и не фольгой.