В Лондоне, перед зданием Олд-Бейли, где находится центральный уголовный суд, собралась большая толпа журналистов. Многие утренние газеты вынесли репортаж об этом событии на первые полосы.
Сегодня был важный день. Несколько месяцев назад адвокат Томаса Ламарка, несмотря на все свои старания, так и не сумел добиться того, чтобы его клиента сочли невменяемым и освободили от уголовной ответственности. Слушания продолжались семь недель, и присяжные единогласно признали Ламарка виновным в пяти убийствах, покушении на жизнь офицера полиции и в похищении четырех человек.
Адвокат подсудимого настаивал на проведении психиатрической экспертизы, и судья пошел ему навстречу, отложив вынесение приговора на два месяца.
И сегодня должно было наконец решиться, отправится ли Ламарк в тюрьму – и на какой срок – или же в психиатрическую больницу для уголовных преступников.
Майкл и Аманда вышли из такси на яркое октябрьское солнце и, пройдя сквозь строй фотовспышек и микрофонов, поднялись по ступеням и открыли дверь.
От толпы в вестибюле отделился человек и, широко улыбаясь, направился к ним, приветственно протянул руку. Он был высокий, лысый, чернокожий, в модном коричневом костюме, белой рубашке и строгом галстуке.
– Рад видеть вас обоих, ребята! – сказал он.
Майкл тепло пожал протянутую руку, а Аманда расцеловала Гленна в обе щеки.
– Мои поздравления! – сказал тот. – Я получил ваше приглашение на свадьбу.
– Придешь? – спросил Майкл.
– Кто ж откажется погулять на свадьбе! Думали, я откажусь? Даже не надейтесь!
Улыбка Гленна несла печать скорби. Он никак не мог простить себе, что невольно стал причиной гибели Ника Гудвина.
Майкл в ответ усмехнулся, а Аманда от души рассмеялась. Краем глаза она заметила, что к ним проталкивается Лулу. Аманда увольнялась из «20–20 Вижн», уходила на вольные хлеба. И Лулу должна была получить повышение – занять место своей бывшей начальницы.
Женщины обнялись.
– Лулу, я хочу тебя кое с кем познакомить… – начала Аманда. Она сделала небольшую паузу и торжественно продолжила: – Позволь представить тебе человека, который спас нас! Детектива-констебля Гленна Брэнсона!
Гленн поднял палец, сделав вид, что обиделся:
– Одну минуточку, позвольте уточнить! Ты разве не знаешь? – И с гордой улыбкой добавил: – Я больше не детектив-констебль, я теперь детектив-сержант!
Майкл и Аманда тепло поздравили Гленна. Потом все четверо замерли в неловком молчании, словно неожиданно вспомнили о погибших. Они никак не могли избавиться от невольного чувства вины перед теми, кому не удалось вырваться из лап монстра, чей особняк пресса нарекла «Домом ужасов на Холланд-Парк-авеню».
Они двинулись в зал судебных заседаний. Майкл обнял за плечи Аманду и Лулу, прижал девушек к себе. Они пришли сюда не для того, чтобы узнать, как именно накажут Томаса Ламарка. Это не имело значения. Приговор был для них символом того, что все завершилось. Важной вехой. Концом кошмара.
Они пришли сюда потому, что хотели наконец перевернуть страницу и начать жить дальше.