– Да. Все меняется только в самом конце, когда они сами становятся беспомощными детьми. – Он погладил ее по волосам. – А теперь расскажи мне о своих родителях.
– Мой отец был художником. Он бросил маму, когда мне исполнилось семь, и уехал в Индию, искать там на какой-то горе просветления. Однако попал в аварию на мотоцикле и умер от заражения крови в больнице в Дели.
– Мне жаль.
– Я его почти не помню, он редко появлялся дома. А моя мать… она чокнутая. – Аманда улыбнулась. – В хорошем смысле, просто она очень эксцентричная. Мама живет в Брайтоне, ей пятьдесят четыре года, а она до сих пор не знает, чем хочет заниматься в жизни.
– Она вышла замуж во второй раз?
– Нет, у нее было несколько любовников, в основном неудачливые художники, актеры или писатели. Она – художник-график, но всегда занималась чем-то другим. Сейчас она заинтересовалась фэншуй. Крупные компании платят ей громадные деньги за то, чтобы она правильно расставила мебель в их офисах.
– А здесь все в порядке с точки зрения фэншуй?
– Я думаю, она бы одобрила твое жилое пространство.
– Меня это утешает.
– Мама тебе понравится. Она всем нравится. – Аманда помолчала, потом добавила: – Я думаю, ты ей тоже очень понравишься.
Снова наступило молчание, но теперь не тягостное, а наоборот. Майкл лежал неподвижно, почти не веря, что это все происходит наяву, что рядом с ним Аманда Кэпстик, лежит обнаженная в его объятиях, прижимаясь к его затвердевшей плоти, а он ощущает у себя на лице ее теплое мятное дыхание.
– Ты беспокоишься из-за Брайана? – спросил он. – Он психованный? – Майкл спрашивал, прижав ладонь к ее животу, потом принялся гладить лобок.
– У него гнусный характер. Но я не думаю, что он способен появиться здесь в три часа ночи с киркой – это не его стиль.
– Кирка ерунда, – небрежно сказал Майкл. – На меня как-то раз одна пациентка набросилась с топором.
– Почему? Что случилось?
Он снова хотел ее.
– Давай потом.
– Нет, расскажи сейчас!
Аманда с силой стиснула его, и Майкл охнул, рассмеялся, поцеловал ее в лоб.
– Ладно, слушай. Я давал показания в суде как эксперт, там рассматривали дело об опеке над детьми. Я заявил, что мать не способна заботиться о своих детях. А год спустя она подстерегла меня на больничной автомобильной парковке и набросилась с топором.