– А торт?
– Вот тортом и напугаем, – хихикнул Серега.
Неизвестно почему, но с приходом Костяна все сразу почувствовали желание размяться. Очень не хотелось есть торт.
– Засиделись. По коридору пройдемся, поглядим – что да как, – заявил Пашка. И большинство присутствовавших потянулись к выходу.
Ёлка с Татьяной решили прибрать мусор со стола. С девочками остался Маракасов и забытый в углу Руслан, который единственный все еще наслаждался своей порцией пива. Свечи уже догорали, и Ёлка полезла в сумку за новой ароматической свечой, раз уж электричество им сегодня не светило.
– Серега, ты не брал мой учебник? «Моделирование контаминационных процессов». Часть 2-я, Шестакова.
Бледный Дюшка возник из темноты так внезапно и так близко от Татьяны, что она от неожиданности вскрикнула и выронила кусок кем-то недоеденной сливы. Слива смачно шмякнулась на пол и расползлась под столом кровавым пятном. Татьяна разозлилась:
– Опять ты?! Что ты все ходишь?
Осерчав, она швырнула в Дюшку тяжелым комом, свалянным ею из газеты, которой застилали стол, – вместе с объедками и мусором. Вот тут-то все и случилось.
По счастью, в этот момент лица всех оставшихся в комнате были обращены в одну сторону. Поэтому никого из четверых не пришлось потом уговаривать, что все было на самом деле: каждый наблюдал в действии.
Тугой мокрый комок пролетел… СКВОЗЬ Дюшку. Ударился о зеркало, рикошетом попал в светильник над кроватью Макса и упал, разорвавшись, на Максову кровать, обильно заляпав все вокруг вывалившимся мусором. Абажур светильника разбился, по казенному покрывалу расплылись безобразные пятна от пива и размокших в нем черных окурков и пепла. Зеркало, висевшее на старенькой перетертой бечевке, покачалось и тоже рухнуло, брызнув осколками.
И только у Дюшки выражение лица не переменилось.
Татьяна замерла посреди комнаты, ни жива ни мертва.
Ёлка, зажав рот кулаками, села и непроизвольно попыталась спрятаться под столом.
Серега Маракасов натужно пучил глаза в сторону Дюшки, который все еще был виден в полумраке комнаты. Дюшка имел непривычно жалобный и излишне бледный для живого существа вид и с каждой секундой бледнел все больше, понемногу растворяясь в темноте. Руслан смотрел на происходящее удивленно, но спокойно – до его сознания просто еще не дошел весь объем информации.
– Призрак, – ясным голосом прозвенела Татьяна.
– Мама родная! Мама родная… – подвывала Ёлка.
– Сколько раз он приходил? – содрогнувшись, спросил Маракасов. Ответа он не ждал. Прикинул в уме: за вечер почти четыре раза… Интересно, если бы не тусклый свет свечей, заметили бы раньше – С КЕМ разговаривают? Или только при свечах ОН и сумел появиться?
Маракасов вытаращенными глазами поочередно оглядел лица живых и вдруг, что-то сообразив, рванулся к двери второй комнаты. Той, где, как предполагалось, занимался Ромка и доделывал свой курсач Дюшка.
Подскочив к закрытой двери, он притормозил и замешкался. Оглянулся на девочек и спокойного Руслана – все трое были бледны. Тогда Маракасов решительно сжал мощной дланью дверную ручку и рванул дверь на себя. Как гранату под танк.