– Люблю эту девицу! – проворчал второй репортер, кидаясь записывать. – С ней у нас не работа, а малина.
Вудхауз, однако, сдаваться не собирался.
– Сара Сноу, которая делит с вами одну радиостанцию, назвала пророков «симптомом нации, отвратившейся от Бога и истинных американских ценностей». Что вы на это скажете, мисс О’Нил?
Ах, Сара Сноу… Эта мелкая консерваторская заноза, что всегда посматривает свысока на пророков в целом и на нее, Эви О’Нил, в частности. Вот бы этой грошовой библейской врушке пинка отвесить с заднего фасаду! Но такая реклама Эви была не нужна. И бесплатный повод для начала войны она Саре Сноу давать тоже не собиралась.
– О, так у Сары Сноу тоже есть своя радиопередача? А я и не заметила, – сказала Эви, хлопая ресницами. – Хотя, если подумать, у кого их только нет.
Эви двинулась вверх по ступеням, и рядом с нею тут же нарисовался Вудхауз.
– Что-то вы на меня уж очень сегодня насели, Вуди, – шмыгнула носом она.
– Подогреваю интерес, красавица, только и всего, – отозвался он. – Ну, и заодно отвожу подозрения, что у нас сговор. И, кстати сказать, мой бумажник в последнее время ощущает подозрительную легкость, если ты понимаешь, о чем я.
Осторожно оглянувшись на остальных репортеров, Эви потихоньку сунула Вудхаузу доллар. Тот бдительно поднес его к свету.
– Только убедиться, что ты собственные не начала печатать, – пояснил он и, вполне довольный, опустил купюру в карман и притронулся к шляпе.
– Одно удовольствие иметь с вами дело, Провидица-Душечка.
– Будь хорошим мальчиком, Вуд, и напечатай обо мне что-нибудь шикарное, ладно?
И изящно взмахнув ручкой, она порхнула дальше, прямо в распахнутые портье золоченые двери, пока толпа позади продолжала выкрикивать ее имя.
Самая верхушка мира
Холл «Грант-отеля» кипел праздничным хаосом. Тусовщики всех сортов – флапперши, степисты, золотокопатели, мальчики с Уолл-стрит, амбициозные кинозвездочки – обсели каждый свободный дюйм мебели, а изумленные постояльцы глазели на них, гадая, не угодили ли они по ошибке в бродячий цирк. В дальнем конце фойе разгневанный управляющий размахивал в воздухе растопыренной пятерней, чтобы привлечь внимание Эви.
– Конячьи перья! – прошипела Эви, решительно сворачивая в другую сторону и просачиваясь сквозь живую стену гуляк в Верхний Зал, где в углу заприметила Тэту и Генри.
В ритме шимми она зазмеилась сквозь толпу зевак, мимо печальноокого аккордеониста, певшего что-то жалостное на итальянском. Люди оборачивались на нее, глазели, напирали.
– Надо бы мне с тобой перекинуться словечком, душечка, – проворковал симпатичный паренек в ковбойской шляпе. – Есть у меня кое-какой интерес в нефтяных акциях Оклахомы – надобно знать, окупится или нет…
– Будущего я не вижу, только прошлое, – возразила Эви, пропихиваясь дальше.
– Эви, ДОРОГА-А-А-Я! – протянула манерно какая-то рыжая девица в длинном серебряном плаще, окаймленном павлиньими перьями (Эви ее никогда раньше не видела). – Нам просто НЕОБХОДИМО поговорить! Дело НЕ ТЕРПИТ ОТЛАГАТЕЛЬСТВ, голубка моя!
ebooksa