Мысль о том, что Вай-Мэй слабоумная, быстро обретала весомость факта.
– Тогда мы это поменяем и сделаем, как нам надо. И пойдем, куда захотим.
– Сон нельзя изменить.
– Конечно же, можно.
– Я уже достаточно давно хожу по снам, – начала Лин тоном школьной училки, объясняющей тему первокласснику, – и оно так просто не работает. Можно войти в дом, можно подняться по лестнице, которая и так уже существует. Но нельзя по собственной воле превратить этот дом в школу или, скажем, в автомобиль.
– А что такое автомобиль? – озадаченно спросила Вай-Мэй.
Лин закрыла глаза и глубоко вздохнула.
– Ладно, забудь.
И c этими словами она пошла обратно, к лесу, крича:
– Генри!
– Но мы здесь можем менять все по своему желанию, – сообщила, снова поравнявшись с нею, Вай-Мэй. – Это не как в других снах. Смотри, я тебе покажу.
Лин остановилась и демонстративно сложила руки на груди.
– Придумай что-нибудь, чего тебе очень хочется, – распорядилась Вай-Мэй. – Что-нибудь маленькое.
Она проглотила ком в горле.
– Отлично. Туфли. Хочу пару красивых туфель.
– Очень хорошо, – сказала довольная Вай-Мэй.
Она наклонилась и подобрала камень… и рука ее с ним опустилась, как будто камень был и вправду тяжелый.
– Но как…
– Тс-с-с. Смотри.