Предшественница

Господи, говорю я.

Полиция говорит, что в суде это, скорее всего, всплывет, говорит он.

До меня доходит, что это означает. Дело не только в том, что Саймон способен тратить деньги, которых у него нет, на то, чтобы глазеть на голых женщин, которых не может трахнуть, только потому, что его дружки затащили. Не только в том, что он думает, что я теперь как-то попорчена тем, что со мной сделал тот человек. Не в том даже, что он мне солгал. А в том, что это может означать для дела против Деона Нельсона. Его адвокат скажет, что отношения у нас ни к черту, что мы врем и друг другу, и полиции.

Она скажет, что той ночью я дала согласие на секс и поэтому не сообщила о случившемся.

Я не успеваю добежать до раковины, меня тошнит красным вином, черными оливками, закусками для нашего незаурядного домашнего ужина – все вылетает у меня изо рта потоком горячей, горькой рвоты.

Убирайся, говорю я, когда меня перестает тошнить. Убирайся давай. Собирай вещи и уходи.

Я жила как во сне, позволяя этому слабому, никчемному человеку притворяться, будто он меня любит. Пора покончить с этим. Уходи, повторяю я.

Эм, умоляюще говорит он. Эм, ты только послушай себя. Это не ты. Ты сейчас просто под впечатлением от всего, что случилось. Мы любим друг друга, мы справимся. Не говори того, о чем завтра пожалеешь.

Я не пожалею об этом завтра, говорю я. Я никогда об этом не пожалею. Мы расстаемся, Саймон. У нас уже давно не ладится. Я больше не хочу быть с тобой, и у меня наконец хватило духу тебе об этом сказать.

Сейчас: Джейн

– Что он сказал?!

– Он сказал, что в необремененных отношениях есть бодрящая чистота. То есть это не дословная цитата, но смысл такой.

Миа, кажется, в ужасе. – Он это всерьез?

– В том-то все и дело. Он настолько… отличается от всех, с кем я раньше встречалась.

– Ты уверена, что у тебя не стокгольмский синдром или как там это называется? – Миа оглядывает бледные каменные стены Дома один по Фолгейт-стрит. – Тут жить… как, наверное, в голове у него сидеть. Может, он тебе мозги промыл.

Я смеюсь.

– Думаю, Эдвард показался бы мне интересным, даже если бы я не жила в доме, который он построил.

– А ты? Что он в тебе находит, милая моя? Кроме возможности необремененно трахаться, или как там это у него называется?

– Не знаю. – Я вздыхаю. – Как бы то ни было, выяснить, наверное, уже не получится.

Я рассказываю, как внезапно он ушел из моей постели, и она хмурится.

– У него, похоже, серьезные проблемы, Джей. Может, лучше с ним не связываться?