Фестиваль

Ирина вздрогнула.

— Ты здесь не одна. Не бойся. — Тот же голос.

— Кто вы? — спросила Ира, чувствуя, что сейчас разрыдается.

— Мы такие же, как и ты, не хуже и не лучше. — Голос произносил слова медленно, делая паузы, словно это было тяжело. — Как тебя звать?

— Ира.

— А нас — Наташа и Арина. Я — Наташа. Арина плохо себя чувствует, она не сможет говорить.

Ира хотела обо всем расспросить, но не решалась. Страх тяжелыми волнами перекатывался у нее в мозгу. Словно ощутив ее беспомощность и отчаяние, Наташа сказала:

— Послушай, что я скажу, ты, наверное, хочешь узнать, где ты, почему. Все очень просто. Ты слышала про Чикатило? — Тишина послужила ей ответом. — Это тоже маньяк. Только он не насилует. Я сижу здесь уже четвертый месяц. Месяц назад появилась Арина. Теперь ты. Кто будет следующим и сколько это продлится, я не знаю.

Ирина посмотрела я темноту.

— А ты… что он с вами… что он будет делать? — Ирина боялась спросить.

В ответ она услышала только одно слово:

— Крепись.

Ирина беззвучно заплакала, всхлипывая по-детски.

— И нас никто не ищет? — спросила она сквозь слезы.

— Нет, — ответила Наташа. — Он периодически приносит газеты. Ни строчки.

— Надо что-то делать. Бежать…

Наташа тяжело засмеялась, и хотела ответить, но приступ тяжелого кашля свалил ее минут на пять.

— Это застенки времен войны. Ты понимаешь? Отсюда никто никогда не сбегал. — Она загремела цепями, — и это, куда ты цепи денешь?

— А зачем… зачем мы ему нужны? — не сдавалась Ирина.

— Этого никто не знает, похоже, даже он сам.