Фестиваль

— Он что, что-нибудь узнал? Шантажировал?

— Скорее всего, нет, — сказала она. — Похищен бумажник и пятьсот долларов.

— Но за это не убивают, — скорее себе, чем Никитиной сказал он. — Хотя в наше время есть неандартальцы, которые и за сотню четвертуют…

Она кивнула.

— В том то и дело. Поэтому пока его не задержали, нужно держать ухо востро. Тем более, что некоторые документы уже готовы.

Карташов напрягся.

— Надеюсь, вы их не храните в офисе?

— Нет конечно. Это было бы глупо. Скоро наступят жаркие деньки и надо быть готовыми.

— Этот менеджер, — тихо произнес Карташов, — занимался и нашими делами. Он помог что-нибудь сболтнуть?

— Я об этом думала, — сказала Никитина. — Но все показывает на то, что это обычный грабеж. Видно, Яков Семенович так себя повел, что у грабителя возникло желание перерезать ему глотку, кстати, капитан Авдеенко хотел с вами переговорить…

— Кто это такой?

— Он ведет это дело. С ленинградского отдела. Милый человечек… я дала ему пару сотен, чтобы он побыстрее довел его до конца.

Карташов кивнул.

— Он, наверное, еще хочет… Тут скупиться не стоит. Этот капитан ничего лишнего не знает?

— Нет. Он ищет грабителя.

Официант принес горячие блюда в длинных фарфоровых тарелках, украшенных монограммой ресторана. От рыбы шел пар и тотчас повсюду распространилось пряное благоухание. Они принялись за еду.

— Великолепно, — похвалил Карташов. — Честно говоря, нужно почаще сюда заглядывать.

Никитина молча согласилась, ее карп выглядел как живой, ритмично двигая жабрами. Она смотрела на рыбу и не решалась начать ее есть.

— Да вы не бойтесь, — сказал Карташов. — Это такой рецепт. Когда жарят, голову стараются не задевать, поэтому нервы продолжают подавать сигналы.

Специальной вилкой она поддела кусочек Ей показалось, что карп следит за ее движениями.