И тут она поняла: Лашло ухмыляется вовсе не потому, что ему смешно, нет, ничего подобного. Его лицо исказила гримаса, из-за этого ей и показалось, что ассистент ухмыляется. Да и Хеар тоже вовсе не находил происходящее смешным. Его трясло, как лист на ветру.
Профессор был перепуган до смерти.
Она оглядела комнату, потом снова посмотрела на Хеара. Увидела ужас в его глазах.
И вдруг поняла почему.
33
Оставшуюся часть ночи Сэм почти не спала, пребывала в ступоре. Хеар сидел с ней в комнате, ссутулившись на стуле. Точно так же он ссутулился и теперь, пристроившись напротив Сэм на стуле в пабе. В окно была видна оживленная дорога, на той стороне, как раз напротив, находился университет.
АРОЛЕЙД.
Что значит это слово, черт побери? Может, анаграмма? ЛЕЙ ОРДА? ЛЕЙ ДОРА? Загадки, головоломки. Нет, в этом она никогда не была сильна.
АРОЛЕЙД.
Падение? Может, это как-то связано с падением? Хеар недоуменно моргал. Господи боже, ну и видок у этого бедолаги. Он, наверное, вообще сегодня глаз не сомкнул. Не очень-то поспишь, сидя на стуле.
Он что-то ей сказал, но в пабе было полным-полно посетителей – время ланча, – и разбирать тихий голос профессора сквозь стоящий здесь гул и рев машин снаружи становилось все труднее.
– Что, простите?
– Я надеюсь, вы не жалеете, что приехали?
– Нет, – сказала Сэм, чувствуя облегчение оттого, что наконец покинула ту комнату.
Теперь ей все было ясно. Ясно как божий день. Господи. Тонкие холодные струи воды словно бы омывали ее изнутри, кололи, как иглы, жалили, наполняли ледяным холодом, который проникал в ее кровь, заполняли каждую клеточку тела. Сэм посмотрела на собеседника, в его усталые, испуганные глаза, глубоко вздохнула и спросила:
– Значит, разгром у вас в спальне устроила не ваша жена?
Он долго сидел молча, прежде чем ответить:
– Нет.
– Это сделал кто-то… что-то… не желавшее, чтобы вы мне помогали, верно?