– Кто здесь? – спросила Сэм, не оборачиваясь.
Ответом ей была тишина.
– Чего вы хотите? – громко, четко проговорила она.
И снова тишина.
Она развернулась, на миг вдруг почувствовав себя отчаянно храброй. Но в комнате ничего не было. Только ее собственное отражение в зеркале.
На нетвердых ногах Сэм доковыляла до кровати, опустилась на белое махровое покрывало, вытащила из сумочки пятничный выпуск «Дейли мейл». Нашла нужную страницу, внимательно рассмотрела большую фотографию хвостовой части самолета на снегу, а затем вторую, маленькую, в углу. Она была снабжена подписью: «Самолет этой же самой модели, „Боинг-727“, разбился в авиакатастрофе».
Сэм перевернула страницу, изучила снимки командира корабля и второго пилота: один улыбается, другой серьезен. Ни фамилии, ни лица не затронули никаких струн в ее памяти. Она изучала статью, пока не нашла то, что искала, – телефоны горячей линии.
Сэм набрала номер. Трубку сняли не сразу.
– Я дозвонилась в «Чартэйр»? – спросила она, понимая всю глупость своего вопроса.
– Да, – ответил женский голос.
– Вы не могли бы дать мне кое-какую информацию… по поводу катастрофы в Болгарии?
– Речь идет о вашем родственнике, мадам?
– Мм… нет… – Сэм покраснела, подумав, что сотрудница авиакомпании может принять ее за чокнутую, одержимую нездоровым любопытством. – Вернее, я думаю, что в этом самолете, возможно, летела моя родственница, – сказала она, чувствуя, что ее ложь звучит не слишком убедительно.
– Вы не могли бы назвать мне ее фамилию? – спросила женщина. В голосе ее уже проскальзывали нетерпеливые нотки.
– Я знаю номер места: тридцать пять «А».
– Тридцать пять «А»? Ваша родственница сидела на этом месте? – явно изумилась собеседница.
У Сэм возникло желание закончить разговор.
– Да, – ответила она. – Насколько мне известно, именно так.
– Но, мадам, это невозможно. В этом самолете только тридцать два ряда.
– Извините, – сказала Сэм. – Бога ради… я, вероятно…