Сейчас Кен сидел за столом в джинсовой куртке и шарфе вокруг шеи, как будто только что вошел, и читал письмо. Он поднял глаза и улыбнулся Сэм:
– Принесли мне пупсика?
– Какого еще пупсика?
– Вы же обещали принести мне с дня рождения Ники конфитюр с шоколадным пупсиком внутри.
– Ой, черт… я…
– Когда должен начаться кастинг?
– В половине десятого.
– Кто-нибудь уже пришел?
– От агентства «Саатчи» никого. А так полный коридор девиц.
Кен посмотрел на нее:
– Господи боже, вы ужасно выглядите. Здоровы?
Сэм кивнула, проглотила комок в горле.
– Ну и как прошел праздник?
Она отвернулась, жалея, что поднялась к боссу сейчас, – не хотела, чтобы он видел ее слезы. И посмотрела на фотографию: Кен стоит на четвереньках, показывает овчарке, как нужно правильно есть корм.
Раздалось резкое жужжание интеркома: раз, другой. Долгий, настойчивый звук, а потом – тишина. Затем жужжание послышалось в соседнем кабинете, еще дальше. И вдруг рука Кена легко легла ей на плечо.
– Что случилось, Сэм? Все еще переживаете из-за той авиакатастрофы? Никак не можете прийти в себя?
Почувствовав, что слезы ручьем катятся по щекам, она зажмурилась, пытаясь остановить их поток.
– Это ужасно, Кен. Боже, просто ужасно.
– Что ужасно? – мягко спросил он.
– Это случилось опять.