Белое безмолвие

Для книги (?): На непальской стороне горы первым препятствием, с которым столкнулись мы с Уолтером, был печально знаменитый ледопад Кхумбу. Два часа мы карабкались по вероломным расселинам, под опасной тенью нестабильных сераков[54], нависающих над головой. Но здесь, на северной стороне, на первом участке всё упирается скорее в выносливость, чем в мастерство. Маршрут до продвинутого базового лагеря технически несложный, но, как говорят, очень изнурительный. Тропа извивается кольцами, словно змея, а порой и совсем исчезает: часто я находила дорогу лишь по следам навоза, оставленного яками. По мере того, как я поднималась выше, усиливалась тошнота от того, что воздух становился всё более разреженным. Спина ныла под грузом, который я несла на плечах. Губы растрескались и онемели от ветра и сухости воздуха, и вид серой пыли, поднятой копытами проворных яков, действовал на меня угнетающе. Мысли мои устремились вперед, к восхождению, к потрясающему вызову, который меня ждал. Перенос снаряжения из лагеря в лагерь – это поистине сизифов труд, и всё же сердце мое трепетало: я на пути к цели!

Слишком многословно? Слишком вычурно? Я не могу написать в книге, о чем думала в действительности, потому что, когда я переставляла ноги, в голове крутилось только одно: «Вот дерьмо, вот дерьмо, вот дерьмо». Читатели не хотят знать правду, им подавай триумф воли вопреки всему, а не ругань старой коровы, ковыляющей вверх по склону.

Я остановилась передохнуть у палатки индо-тибетской команды в промежуточном лагере на полпути. Все эти люди были очень дружелюбны, особенно две женщины из их команды. Они предложили мне чаю, но я отказалась. Отсюда и дальше уже никто не должен видеть, как мне хоть чем-то помогают.

Было там и нечто еще. Кое-что такое, о чем я не писала, всё откладывала. То, о чем я, скорее всего, не упомяну в книге, но не могу проигнорировать. Как только я миновала промежуточный лагерь, волосы у меня на затылке вдруг встали дыбом, как будто кто-то смотрел на меня в упор. Я несколько раз оборачивалась, чтобы проверить, не идет ли кто за мной, или, может быть, меня догоняют носильщики и яки, которых я обошла, когда пересекала ледниковый поток. Не догоняли. Я не могла отделаться от этого ощущения, пока не добралась до окраины лагеря.

Это было то же самое ощущение, которое я испытала перед тем, как упал Уолтер.

День восьмой

Спала я на удивление крепко – хорошо адаптировалась к высоте, только один раз проснулась ночью от умеренной головной боли. К тому же сегодня хороший день. День общения!

Осматривая лагерь, я наткнулась на Паулину Цирцингер, американскую альпинистку, с которой мы мельком встречались в прошлом году на провальной конференции в Банфе. Она немного себе на уме, как выразилась бы моя мама, но о ком не скажешь такого в горах? Было приятно увидеть знакомое лицо и поболтать с ней о всяких подробностях предстоящего восхождения, и я очень благодарна ей, что она не стала вспоминать о событиях прошлого года. У меня сложилось впечатление, что в ее лагере царит напряжение – важные личности сталкиваются в борьбе за статус. Мы поговорили о ее новых защитных чулках, которые она надевала поверх ботинок, и о том, как я буду поджигать мазут в печке в верхних лагерях. Она также принесла хорошие новости: мол, непогода на той стороне не унимается. Паулина, хорошо знавшая Стефани, очень удивилась тому, что та решила предпринять попытку восхождения, ведь недавно она сломала запястье. Словно вторя моим собственным тревогам, Паулина предупредила меня об опасности гонок на пути к вершине. Она, конечно, права, но факты таковы: если я не сделаю это раньше Стефани, вся экспедиция окажется бесполезной.

Я дала ей несколько влажных детских салфеток, которыми обычно подмываюсь. А она использовала ароматизированные – и у нее была от них сыпь в паху!

Об этот тяжело думать, но я не могу отделаться от ощущения, что…

День одиннадцатый

Эри первая из команды Джо добралась до ПБЛ. Ха!

Такое ощущение, что… НЕТ.

День двенадцатый

Не могу больше отмахиваться от этого. Не могу отделаться от ощущения, будто что-то или кто-то постоянно находится на периферии зрения, словно темная тень с левой стороны. От этого я всё время вздрагиваю. Возможно, такая иллюзия вызвана усталостью – я с трудом заснула прошлой ночью, что меня очень расстроило после того, как я хорошо провела здесь первые дни. Меня подташнивает, появился небольшой кашель.

Я чувствую товарищеское отношение к себе, но здесь я уже не должна питаться в столовой Джо. Жизненно важно, важно, важно, чтобы я сделала это без посторонней помощи. Слухи разлетаются тут моментально, и я не доверяю Тому.

Андрей пришел в ПБЛ, но Джо и Тадеуш очень беспокоятся за него. Похоже, у него бронхит, который помешает ему совершить восхождение. Сэм в смятении и не хочет идти наверх без брата. Я знаю, каково сейчас ему. Сегодня я по-настоящему ощущаю отсутствие Уолтера. В животе болезненная пустота.

День тринадцатый

Сходила на разведку к месту у подножия крутого Северного седла, которое метко прозвали «надень „кошки“». Оно находится всего в миле от лагеря, но сейчас высота уже по-настоящему взялась за меня: предательски тянет в легких, и постоянно болит голова. Кашель усилился. Путь к Лагерю I будет крутым, но легким для подъема по льду (местами подтаявшему) и снегу, однако ощущение, что за мной кто-то наблюдает, только нарастает. Оно не просто неприятное, оно – как бы это сказать – почти грязное. Нет, не грязное – навязчивое. Как будто за мной шпионят.

Нечто подобное было перед тем, как умер Уолтер.