Формула бессмертия

Вернувшись в университет, я стал задумываться о быстротечности жизни. Как это несправедливо и жестоко! Василь Хома рассказал мне, что Ирина сумела передать ему трактат и он не знает, как поступить. С трудом удалось убедить его не уничтожать трактат. Я стал брать уроки санскрита у «бывшего», работавшего в университете, обращаясь к нему за помощью в переводе. Арест Василя Хомы и то, что Варфоломей Бортников ушел на фронт, казалось, сделали меня единственным хозяином трактата. Но это оказалось не так. Илья, сын Бортникова, про тайник узнал и все время крутился возле него. Во время оккупации ко мне пришел эсэсовец, стал угрожать и требовать магический трактат. И снова меня обуяли страх и жажда жизни любой ценой! Эсэсовец оказался местного розлива, Аверкий Гаврилюк, с ним удалось поладить — он сам был не прочь приобщиться к бессмертию. Мы стали компаньонами, он нашел для меня и своего сына безопасную квартиру, помогал продуктами. Поняв, что война идет к не такому концу, как он рассчитывал, Гаврилюк дезертировал. Аверкий был нетерпелив в ожидании эликсира бессмертия и проведения магического ритуала. Если бы он знал, что для этого потребуется долгих восемь лет! Его арестовали и казнили. Спрятавшись в толпе, я видел, как тронулся грузовик под виселицей, на нем было двое: Аверкий и немец в эсэсовской форме. На протяжении долгих минут они «танцевали» в воздухе, а затем, успокоившись, вытянулись в струнку. Их не снимали несколько дней, под висельниками бегала ребятня и бросала в них камни. Впоследствии сын Аверкия связался со шпаной, и больше наши пути не пересекались.

Мои попытки «охоты» и проведения магического ритуала не всегда были удачными. Первыми жертвами стали молоденькие девушки-ткачихи с фабрики, я тогда жил в Иваново. Вначале, забирая жизнь, я переживал, мучился, а потом для меня это стало вроде развлечения. В 1953 году мне исполнилось тридцать восемь лет, с тех пор я все такой же. Перелистывая календарь, я не меняюсь. Вот только страдаю от постоянного безденежья и жгуче завидую богачу Николя Фламелю, сотни лет путешествовавшему в свое удовольствие. Шарль де Виржи, вступив на путь бессмертия, тоже был не бедным, однако жилка у него оказалась тонкая, аристократическая! Если бы мне в придачу к бессмертию удалось заполучить богатство! Расходы все время держали меня на грани фола. Каждые десять-пятнадцать лет мне требовались новые документы, биография, а это стоило не дешево! Я перепробовал массу специальностей и понял, что честно заработать невозможно!

С документами геолога Черныша решил попробовать себя в кино, в качестве оператора. Познакомился с Никитой Трофименко. Ему я понравился услужливостью и старательностью, был у него мальчиком на побегушках. Через Трофименко познакомился с Алмазовым, и у меня возник план — написать бестселлер и заработать на этом! Как я был наивен!

Рукопись про Шарля де Виржи отнес к Алмазову мой приятель, историк Николай Чудов. Я боялся, что моей нынешней биографией заинтересуются дотошные журналисты и меня разоблачат. В моем положении слава не нужна, а только деньги! Однако денег за роман получил очень мало, хотя Алмазов и книгу написал, и фильм снял в качестве сценариста и продюсера! Вот тогда, горя ненавистью к Алмазову, я обратил внимание на его сожительницу, которая ответила мне взаимностью.

Вета к тому времени лишилась иллюзии стать женой известного писателя. Алмазов ее использовал, а сам заводил любовные интрижки, не скрывая от нее своих увлечений. Она понимала, что годы идут и в один прекрасный день ее место займет более молодая содержанка-наложница. У меня возник план обнулить счета Алмазова, на которых находилась крупная сумма, пользуясь тем, что Вета знала пароли. Для этого требовалось время, но Алмазов сразу всполошился, как только она сняла первую сумму, — ему пришло сообщение по банкингу. Это произошло накануне банкета. Разразился страшный скандал, Алмазов хотел ее выгнать, но потом разрешил остаться до утра, а затем с вещами убраться вон. Но до утра Алмазов не дожил — Вета отравила его клофелином, дав смертельную дозу. Мы спрятали его тело, а во время банкета, когда шло веселье, включили имевшуюся запись голоса Алмазова. Нам требовалось время, чтобы снять оставшиеся деньги со счетов, поэтому мы всячески поддерживали иллюзию, что Алмазов жив. В противном случае родственники писателя слетелись бы на его наследство, словно коршуны. Мы переодели садовника-пьяницу в костюм Алмазова, приказали ему арендовать в аэропорту машину, а потом инсценировали ДТП, понимая, что при экспертизе вскроется, что это не тело писателя. Вета нервничала, ей казалось, что ее подозревают. Мне пришлось изображать Алмазова, когда у нее ночью был мой шеф Трофименко. Вета еле-еле смогла его удержать, чтобы тот не догнал меня.

Уже перед выходом фильма «Красная маска» на большой экран было понятно, что особого интереса он не вызовет. У Алмазова возникла идея привлечь внимание зрителя к фильму инсценировкой нападения на актрису, игравшую жертву в фильме, и выбор пал на Веронику Шкиль. Алмазов поручил реализовать свою идею креативной и деятельной помрежу Рите, но сохранить это в тайне даже от компаньонов-инвесторов. Рита, моя бывшая любовница, неизвестно по какой причине попросила меня сыграть эту роль, передала маску из фильма. Если бы она знала, кому поручает это дело! Я взял на охоту свою маску! По договоренности я должен был лишь показаться перед девушкой в темноте, испугать, но не преследовать. Но во мне взыграла кровь, проявился охотничий азарт. Если бы тогда я ее догнал, то вряд ли смог бы остановиться… Уже дома я решил, что обе девушки подходят для меня как объекты для ритуала, который требовалось провести вновь. Их никто не станет искать.

У каждого человека есть хобби, появилось оно и у меня. Проанализировав, как были пойманы серийные убийцы, я пришел к выводу — если бы не нашли тела их жертв, то они были бы неуловимыми! Избавляться от тел непросто, а в моем случае все усложняется из-за необходимости провести магический ритуал с еще живым объектом. Изолированное здание привлекает пристальное внимание, другое дело квартира. Я снял бывшую квартиру маньяка-художника, зная, что в ней был подвал, где он расправлялся со своими жертвами. Узнав о методе пластинации[33] и увидев в Интернете выставку «Body Worlds», я загорелся испробовать его на практике. Метод не трудоемок, из тел убирают жир и воду, заменяют пластиком. Так я стал таксидермистом человеческих тел. Теперь тела жертв находились в надежном месте. Я считал, что даже если обнаружат эту квартиру, то не смогут выйти на меня — она снята на чужое имя, в ней я всегда появлялся загримированным.

С Леной и Вероникой проблем не было. Каждая из них сама согласилась прийти ко мне в квартиру! Простота вскружила мне голову — дичь сама является к охотнику! Не было проблем и с Ирой Рябининой — она ничего не заподозрила, когда я попросил ее прийти на съемную квартиру, чтобы обговорить сценарий.

Мои планы поломала девчонка! Как только я почувствовал исходящую от этой чертовки опасность, мне надо было сразу избавиться от нее, а я загорелся желанием заполучить ее, не столько для ритуала, как для пластинации. Теперь я здесь, а она жива и здорова! Когда мне не удалось похитить ее возле дома, я ночами приходил и смотрел на нее через окно, рисуя в воображении, как с ней поступлю. И ведь была у меня возможность убить ее, когда она лежала в отключке от клофелина в доме Алмазова! А еще я допустил непоправимую ошибку, когда она оказалась в моей власти, закованная в цепи, — был слишком самонадеянным!

Из-за нее мне пришлось срочно подчищать за собой. Чтобы мое имя не оказалось среди подозреваемых, я убрал Риту, знавшую о моем нападении на Веронику, и моего приятеля — Николая Чудова. Потом я избавился от Ильи Бортникова, который мог опознать меня. И наконец, убил Семена Кротенко, надеясь, что его «исчезновение» и подброшенная на яхту травматика сделают его главным подозреваемым. «Старинный» портрет Шарля де Виржи на самом деле был розыгрышем над Алмазовым, который задумал и исполнил Семен Кротенко. Зная, что писатель верит в оккультизм и находится под впечатлением истории Шарля де Виржи, он заказал портрет этого дворянина и сам для него позировал. Довольный Алмазов, купив портрет за баснословную сумму, повесил его в кабинете, а Кротенко ожидал подходящего случая, чтобы раскрыть обман и вдоволь посмеяться над доверчивым писателем».

Тень нервно ерзал на жесткой скамейке, вспоминая допущенные ошибки. Он понимал, что за серию убийств получит пожизненное наказание. Для бессмертного это не страшно — через двадцать лет он подаст прошение о помиловании, если откажут — повторит снова через десять. Разве можно отказать тому, кто гнил тридцать лет в тюрьме? Если только не знать, что он — бессмертный!

«Эта девчонка все знает, но кто ей поверит? Единственным доказательством может служить магический манускрипт, но его не найдут — он в надежном месте! Плохо лишь то, что мне не удалось провести ритуал в полном объеме, довести его до конца, — вместо семи жертв только трое. Как это отразится на мне, на сколько лет хватит запаса жизни? Хорошо, что трактат и магические атрибуты для ритуала надежно спрятаны и ждут меня. Девчонка разными путями пыталась узнать у меня их местонахождение, пока не поняла — бесполезно добиваться этого от человека, приобщенного к Вечности». — И он застыл, погрузившись в тяжелые раздумья.

Эпилог

Через полтора года

Оксана набрала номер следователя:

— Петр Николаевич, как ваше ничего?

— Когда ты звонишь, знаю, что после «ничего» следует очередная просьба. Давай, грузи без предисловий!

— У меня приятная новость — я выхожу замуж, в субботу роспись. Приглашаю вас во Дворец бракосочетания на 12 часов, можно без смокинга.

— В смокинге мы ходим только на работе. Кто этот счастливчик? Нет, молчи, я сам угадаю — твой бывший главный подозреваемый?

— Угадали — Антон.