Дьявол молчит. Наклоняет голову, прожигает во мне дыру, словно и так ран мало, но потом все же прерывает тишину протяжным вздохом, поднявшим вихрь листвы.
– Ты хочешь вернуть его.
– Верно.
– Обращаясь ко мне, ты сильно рискуешь, – Люцифер скалит зубы. – Я могу тебе отказать, дорогая. Мой отец славится милосердием, а я обманом. Ты ведь знаешь.
– С Богом у меня сложные отношения.
– Не богохульствуй. А впрочем, я не сомневаюсь, что Папа, по милости своей, отвел тебе судьбу, полную страданий. И все для того, чтобы проверить тебя на прочность, дитя мое, и в очередной раз убедиться, как слабы его безвольные создания.
– Я соглашусь, – сглатывая горечь, шепчу я и изо всех сил стискиваю пальцы, – я соглашусь отдать свою душу, если вы вернете моего друга.
Дымка вокруг Люцифера становится почти осязаемой. Она тянется ко мне и поглаживает мокрые щеки, а я не могу даже шевельнуться.
– Ты хочешь заключить сделку?
– Да.
– Повтори еще раз, – оказавшись прямо передо мной, шипит он. И я киваю.
– Да.
Лицо Люцифера озаряет оскал. Он хватает пальцами мой подбородок и резко тянет его на себя. Я не сопротивляюсь.
– Такая же, как мать, – он сантиметр за сантиметром исследует мою кожу. Его ладони гладят мои плечи, сжимают руки. Он вдруг втягивает ноздрями запах моего тела и отстраняется, прикрыв от удовольствия глаза. – А как же парочка условий? Люди приходят ко мне с одним желанием и сотней подпунктов.
– Люди в Астерии не должны знать, что с ним случилось, – едва слышно говорю я и с вызовом гляжу на Дьявола, который вышагивает рядом, словно зверь в клетке. – С Хэрри. Иначе появятся вопросы.
– Верно, дорогая.
– Еще…
– Еще?
– Вы оставите в покое мою семью. Я отдам душу при условии, что вы больше никогда не посмеете причинить моим родным и близким вред.
– Как скажешь.