Катализатор

Иштван закричал.

Жуткое бледное лицо тоже издало вопль, в точности пародируя Иштвана, только громче, значительно громче, а потом перевернулось и растворилось в породившем его свете. Иштван попытался успокоить дыхание, вернуть контроль над собственным телом, но ничего не выходило, тела не было, только слепящий свет вокруг. А некоторое время спустя он увидел, как в море света рождается еще что-то; снова возникла голова, причем та же самая, но на сей раз он смог разглядеть ее более отчетливо. Свет уже не был таким ослепительным, и на глазах Иштвана мышцы и сухожилия соединялись, образуя плоское, грубое лицо, которое казалось знакомым. Не сразу до Иштвана дошло, что это его собственное лицо.

Было жутко увидеть самого себя, окруженного светом. Сознание отгоняло эту картину, и лицо вдруг начало превращаться в лицо Йенси. Это зрелище тоже было слишком болезненным, мозг снова перестроился, и вот перед Иштваном появилась его мать.

Он всегда ее ненавидел, но сейчас скорее испугался. Рожденная из загадочного света, она вселяла в Иштвана настоящий ужас.

– Что ты здесь делаешь? – спросил он и далеко внизу, где должно было находиться его тело, ощутил прикосновение к руке.

«Чтотыздесьделаешь?» – повторило лицо матери.

Рот ее двигался как-то неправильно, невпопад. Она как будто не понимала смысла в паузах между словами и произнесла фразу скороговоркой, на едином дыхании, после чего выжидательно уставилась на Иштвана. Он подумал, что, вероятно, точно так же и сам смотрит на это лицо.

Не дождавшись ответа, лицо исторгло из себя целую какофонию звуков: визги, вопли, рыдания и рычание. Жуткие, нечеловеческие, они царапали и жалили Иштвана. А потом существо успокоилось и замолчало.

– Чего ты хочешь? – спросил Иштван отчасти просто для того, чтобы лицо снова не разразилось криками.

«Чеготыхочешь?» – раздался в ответ голос матери.

– Сперва ты ответь.

«Сперватыответь».

И так же внезапно, как появился, свет начал ослабевать, превратился сначала в ту изорванную пелену, за которой смутно угадывались окружающие предметы, а затем полностью исчез, и Иштван, задыхающийся от пронзительной боли, вывалился назад в привычный мир.

Рядом стоял Уолдрон и сжимал руку Иштвана.

– Все в порядке, парень. Просто расслабься. Все будет хорошо.

Другие заключенные тоже столпились вокруг койки и смотрели на него.

Медленно он высвободил руку, с трудом сел и обхватил голову. Прикрыл на пару секунд глаза, а когда вновь открыл, первым делом увидел в углу камеры ползучий побег или усик, вероятно того самого лишайника. Прежде его там не было, а теперь вдруг появился. Но существует ли он на самом деле? Увидят ли его и другие?

– Что случилось? – спросил Уолдрон. Иштван беспомощно покачал головой, не отрывая взгляда от усика. – С тобой часто бывают такие припадки? Тебя так трясло, что нам ничего не оставалось, как уложить тебя в койку.

Иштван поднял голову:

– Оно видело меня.