Чужаки

– Давайте сходим в Часовню, – предложил Марк.

Ревекка неуверенно глянула на Джоан:

– Ты не попытаешься от нас убежать, правда?

– Нет, – с натянутой улыбкой ответила Джоан. – Бежать пока рано.

* * *

Жесткий каменный пол, бормотание Обитателей и Кающихся, нарастающая боль в руках, сложенных перед собой для молитвы… Джоан не хотелось есть или в туалет, поэтому она не страдала от унижений плоти, но общее впечатление от Часовни оставалось таким же гадким и мучительным, как в прежние времена.

Марку и Ревекке оно было явно знакомо, потому что, когда они возвратились в жилые покои, хозяин первым делом предложил Джоан грибов. Говорил Марк тихо, но в голосе звучала тоска. Она покачала головой и с вежливой улыбкой отказалась, в глубине души удивляясь, до чего дошли Обитатели. Ее воспитывали жестко – никаких наркотиков, алкоголя или кофеина. Однажды привыкнув, она до сих пор придерживалась воздержанного стиля жизни, поэтому в ее представлении побег собственной семьи выглядел менее кощунственно, чем тайное употребление наркотиков.

Хотя головная боль почти прошла и о наркотическом дурмане напоминала лишь некоторая замедленность мыслей, Джоан заметила по дороге к Часовне, что еще неуверенно стоит на ногах. Она двигалась на манер зомби. Никто не пытался заговорить с ней или отреагировать на ее появление словами, несмотря на то что несколько мужчин и одна женщина поздоровались с Марком и Ревеккой.

Джоан мысленно опять вернулась к словам Марка о веществе, которое отключило ей мозги. «Мы испытали его действие на себе». Что-то здесь намекало на возможность побега из Дома, но Джоан никак не могла взять в толк, что именно.

Извинившись, она ушла в свою бывшую комнату, воспользовалась «уткой» и прилегла. Поверхностные изменения привычной обстановки мешали сосредоточиться. Джоан закрыла глаза, собираясь отдохнуть несколько минут, а когда снова открыла их, было уже темно. На секунду ее охватил ужас – неужели снова накачали наркотиком? – однако вскоре стало ясно, что Марк и Ревекка попросту задернули шторы и закрыли дверь.

В гостиной позвякивали ножи, постукивали горшки и чашки. Наложение бытового шума, сопровождавшего приготовление пищи, на рассеянное, сумеречное состояние психики словно нажало какую-то кнопку в мозгу. Джоан вдруг поняла, что нужно делать.

В радостном возбуждении она выпрыгнула из кровати, спотыкаясь в темноте, бросилась к двери и потянула ее на себя.

Марк сидел на диванчике перед кофейным столиком и читал Библию, пока Ревекка раскладывала по местам кухонную утварь из, видимо, только что доставленного ящика.

– Ага, проснулась! – с напускным радушием воскликнул Марк.

Джоан тут же заподозрила, что они обсуждали ее, пока она спала, и решили придерживаться сценария Отца.

– Утром на завтрак будет яичница с острыми приправами, – радостно объявила Ревекка.

Джоан подошла к молитвенному комоду, оставаясь на одинаковом расстоянии от обоих хозяев.

– Ты работаешь на Кухне, – обратилась она к Ревекке, – помогаешь готовить еду для Дома. И Отец хотел бы, чтобы я тебе помогала.

– Да, – ответила Ревекка после секундного промедления.

– А ты работаешь на Ферме.

– Я не могу тебя вывести. – Марк, похоже, понял, к чему она клонила, и забеспокоился.