– Проходите, проходите же. Вы, должно быть, проголодались после поездки. Ужин почти готов.
Росс подмигнул Тому.
– Никому не говори, но я останавливался на шоссе и перехватил бургер. Но все равно голоден.
Том смеется. Этот разговор стал ритуалом, который повторяется при каждой встрече. Легенда успокаивает и меня, и моего сына, и даже моих родителей. Росс привносит в нашу семью «нормальность», о которой мы забываем, когда втроем пытаемся спасти Тома от него самого, отчаянно боремся, чтобы он не кончил, как Дэниэл. Это наш невысказанный страх. Наш дамоклов меч.
Никто, если у них нет такого ребенка, как Том, нас не поймет. Помню, когда Том был младше, я разговорилась с женщиной в очереди в супермаркете. Ее сын – лет десяти, с длинными тощими руками, которыми он беспрестанно размахивал, – сидел в инвалидном кресле. Люди уступали им дорогу и отнеслись сочувственно, когда мальчик смахнул консервные банки с ленты у кассы.
Хотя я и в страшном сне не желала Тому оказаться в инвалидном кресле, мне невольно подумалось, что в этом случае нас хотя бы понимали окружающие. Когда Том вытворяет свои фокусы в общественных местах (недавний пример – он наступил на бокал для вина в пиццерии, чтобы показать, сколько осколков может «сделать»), на меня смотрят так, словно хотят сказать: «Почему вы не приструните этого оболтуса?», или даже: «Такого под замком держать надо». От этого я начинаю закипать.
Я читала, что, когда дети с синдромом Аспергера становятся старше и перестают быть «забавными», их скандальность и вызывающее поведение настраивают против них окружающих. На днях в газете была статья о том, как владелец кафе вышвырнул за дверь подростка с аутизмом, когда тот устроил скандал: ему принесли кофе с молоком, а он заказывал черный. Подросток неловко упал и сломал руку.
Я бы своими руками убила того, кто попытался бы причинить вред моему сыну.
После ужина мы с Россом пошли гулять с собакой. Это тоже ритуал. Том обычно тоже просится с нами, но я боюсь его брать. Камни на краю пляжа очень высокие, и при свете луны трудно разглядеть, не лезет ли Том на один из валунов, откуда легко сорваться. Сегодня, к моему облегчению, сын объявил, что устал. Душ он примет утром (ванну он ненавидит), и если его особое полотенце с эмблемой «Манчестер юнайтед» не будет наготове, об этом услышит весь дом. Я понемногу привыкаю к этим «правилам», словно высеченным в граните.
Конечно, он сложный ребенок, но иногда я думаю, что мне повезло в том смысле, который не все поймут. Пусть Том необычный, зато с ним не соскучишься. У него пытливый ум. Он смотрит на жизнь так, как не умеют другие.
– Ты знала, что средний человек вырабатывает за жизнь достаточно слюны, чтобы наполнить два плавательных бассейна? – выдал он позавчера.
– Как вы? – спросил Росс, когда мы проходили под нависающей скалой, глядя на мигающие огоньки кораблей на горизонте. Мир словно становился другим, в котором мы жили нормальной жизнью.
– Спасибо, потихоньку. В школе Томом, тьфу-тьфу, довольны. У меня собирается весьма приличная клиентская база. Еще я записалась на велоаэробику, чтобы выкроить время для себя, как вы и предлагали.
Росс кивнул:
– Хорошо.
Что-то случилось, я чувствовала.
– Как вы сами, как работа?
– О’кей, хотя мне кажется, что и за стенами офиса существует жизнь.
– Как я вас понимаю…
Мы не спеша прошли мимо толстой чайки, клевавшей брошенный кем-то пакет чипсов. Навстречу нам попались двое молодых людей, идущих под руку. Они многозначительно кивнули: думают, что мы тоже пара. От этого я показалась себе мошенницей. Нужно успокоить Росса, чтобы он не думал, будто у меня к нему романтический интерес.
ebooksa