– Как же ребенок может слышать, если он так слаб?
– А вот удивительная штука, дорогая. Тебя выпишут через несколько дней – хирург отлично справился со своей задачей, только тебе нужно будет побольше отдыхать и не поднимать ничего тяжелого. Малышку можно навещать днем и вечером. – Он вздохнул. – Когда мы рожали Тома, в больнице была комната для родителей, но, боюсь, с тех пор прошли сокращения…
Едва слушая, Карла не отрывала взгляда от крысенка. Вздутый животик поднимался и опадал со странной ритмичной регулярностью. Остальное едва угадывалось под маской и проводами. Это ее кара за то, что увела чужого мужа. Теперь ей никуда не деться. Как она вернется на работу? Эд и так всячески возражал, а с больным ребенком это и вовсе невозможно.
Она яростно повернулась к Эду.
– Зачем ты сделал меня беременной?!
– Ну-ну, – потрепала ее по плечу медсестра. – Вы не поверите, сколько женщин это говорят! Вы еще передумаете, когда получше узнаете свою малышку.
Эд потрясенно смотрел на Карлу:
– Карла, возьми себя в руки! Нужно быть мужественной ради нашей девочки.
Но существо в инкубаторе не походило на девочку, оно вообще не было похоже на человека!
– Я не хочу ее видеть. – Голос Карлы перешел на истерический визг. – Уберите ее! Я хочу мою маму. Почему ее нет? Дайте мне телефон. Немедленно! Я хочу с ней поговорить!
– Карла…
– Прекрати мною командовать! Дай свой мобильный!
Эд с медсестрой снова переглянулись. Что происходит?
– Карла, дорогая, послушай. – Муж обнял ее за плечи. – Я не хотел тебе говорить, пока ты не поправишься, но, когда тебе делали операцию, позвонила твоя бабушка. Боюсь, твоя мама больна.
Карла окаменела:
– Насколько серьезно?
– Она уже некоторое время проходит лечение от рака. На Рождество она не гостила у тети, а лежала в больнице. С зимы ее то клали туда, то отпускали.
Во рту у Карлы пересохло.
– Но сейчас ей лучше? Она приедет повидать свою внучку?
Эд попытался ее обнять, но она оттолкнула его руки.