– Мы не видим никакой связи, кроме того, что оба носорога, похоже, стали жертвами браконьеров.
Следующая рука. Накрашенная женщина из «Нью-Йорк пост» адресовала свой вопрос Вакко:
– Роб когда-нибудь упоминал о своем интересе к живой природе?
Вакко уставился на Гаса взглядом, который словно говорил: «О чем это она?»
– Э… значит… – начал он.
Костлявый ТТ взял ответ на этот вопрос на себя.
– Это было то, что Роб держал в себе. Он не хотел зарабатывать на этом – состоять в какой-нибудь экологической организации и таким образом повышать свой рейтинг. Он был выше этого.
Гас Уилсбери взглянул на него и кивнул.
«Умно сказано, – подумал он. – Чертовски умно!»
Эту мысль наверняка подхватят СМИ. Благодетель, который не хочет погреться в лучах славы за свои усилия, а держит их в секрете, – таких альтруистов сейчас мало. Даже самые яростные критики начнут после этого уважать Роба Чезея.
Хотя это приукрашенная версия, которая не имеет ничего общего с правдой.
Йоханнесбург, Южно-Африканская Республика
Роб проснулся с пульсирующей головной болью. Он чувствовал себя не живым, а мертвым, – именно так, как писали о нем в газетах. Яркий свет, проникая сквозь опущенные шторы, бил ему в глаза, а пытаясь повернуться на другой бок, он ударился коленом о что-то твердое.
Черт возьми!
Роб осторожно присел и приподнял одеяло. По кровати были разбросаны пустые пивные бутылки, штук семь-восемь. И еще две стояли на тумбочке.
Он снова лег и уставился в потолок. Все это было так некстати!
Роб вспомнил клинику «Бетти Форд». В голове пронеслась фраза, которую он выучил наизусть.
«Один – это слишком много, а тысячи всегда недостаточно».
Он потянулся к телефону, чтобы посмотреть, который час.
14:37. Этого не может быть! Он проспал двенадцать часов?
ebooksa