Его мысли постоянно возвращались к Табисе, а душа разрывалась на части, когда он думал о ней. Это приносило столько боли, что Робу хотелось удариться головой о коричневые стены ванной, чтобы переключиться на физическую боль.
Почему она это сделала?
Ей предложили столько денег, что она не смогла устоять? Ее бедная мать теперь в больнице. Может, здесь, как и в США, хорошая медицина дорого стоит? Может, они предложили ей деньги в подходящий момент?
Или они похитили Табису тоже? И пытали, пока она не сказала, где он находится? Она умерла?
Роб выключил душ и вытерся полотенцем, которое было чуть больше, чем кухонное. Потом надел светло-коричневые брюки «Манчестер» и серый свитшот с короткими рукавами, пропахший сигаретным дымом, – старик за стойкой регистрации разрешил ему взять их из корзины с забытыми вещами.
Он сел на покрытое пятнами покрывало. На тумбочке рядом с кроватью стояла подставка с салфетками.
Он должен узнать!
Роб потянулся за рюкзаком и достал оттуда кнопочный телефон Табисы. Когда он нашел ее номер телефона, то долго сидел и смотрел на дисплей, прежде чем нажал на зеленую кнопку.
После трех гудков он услышал ее голос.
– Алло!
Роб почувствовал комок в горле и не знал, что сказать.
– Алло! – повторила она шепотом. – Роб, это ты?
– Где ты? – спросил он, пытаясь сохранять спокойствие и хладнокровие.
– С мамой в больнице. А где ты? Я думала…
– Это ты сделала?
– Что?
– Это ты сделала? – повторил он.
Табиса молчала. Он слышал ее дыхание в телефонной трубке.
– Роб, пожалуйста, позволь мне объяснить… Я…
Он оборвал разговор.