Пропавший без вести

22
18
20
22
24
26
28
30

Я залезаю на диван и просматриваю корешки книг: детские, триллеры, две автобиографии в переплете, женские романы. Вот и он, большой альбом в тканевом чехле. Я сразу его узнала и осторожно достаю с полки.

Альбом Марли. Для Айлы он дороже всего – в этот альбом она вложила все свое горе.

Я нашла его.

Я сажусь и открываю альбом. Он слегка поскрипывает. Все записи датированы и сделаны по порядку, буквы у Айлы красивые и четкие. Воспоминания невероятно яркие, живые – читаешь, и Марли будто оживает.

Одна из страниц озаглавлена: «Исчезающий воздушный змей». Здесь Айла рассказывает про хмурый летний день из жизни ребят – им тогда было лет семь-восемь. Мы повели их на мыс, чтобы запустить нового змея. Поднялся сильный ветер, и управлять змеем стало сложно. Джейкоб был шустрее и с разбегу запускал игрушку ввысь, а Марли, прищурившись, разбирался с нитями. Он неотрывно смотрел на змея и так увлекся, что не заметил ветку под ногами. Малыш упал, а змея подхватило порывом бриза. Мальчишки смеялись и кричали от восторга, показывая пальцами на исчезающего за мысом змея.

Я тоже помню этот день, но в основном по словам Джейкоба. В начале лета он пересказывал эту историю Айле, сидя на ее террасе, а та слушала его с горящими глазами, внимая каждому слову. Может, Джейкоб чувствовал себя хранителем счастья Айлы? Ведь только в его ярких воспоминаниях Марли представал таким живым.

Так вот в чем причина? Джейкоб видел, что радует Айлу, и решил, что это любовь?

Я листаю альбом, просматривая записи. Кое-где Айла даже добавила к ним рисунки – по-детски простенькие, но от их вида на глаза выступают слезы. Как же тяжело ей пришлось.

Перевернув очередную страницу, я замираю.

Нет, не может быть.

Фонарик дрожит в руке.

Истории о Марли заканчиваются в августе 2010 года, когда малыш утонул. Однако дальше идет новая запись.

Она обозначена заголовком: «Джейкоб».

Мой мозг отказывается воспринимать увиденное. Я листаю страницы: здесь десятки моментов из жизни сына, с того самого лета 2010 года и до настоящего момента.

На лбу выступает пот. Я внимательно вглядываюсь в записи: Джейкоб, 13 лет, пародирует своего учителя естествознания, мистера Мелоди, на пороге дома Айлы; Джейкоб бежит к мысу с пустой банкой из-под конфет, чтобы поймать головастиков; Джейкоб играет в карточную игру на пляже. Мимолетные мгновения, о которых впоследствии забывает любой родитель.

Но только не Айла.

Она собирала свою коллекцию многие годы. Записывала, сохраняя воспоминания на бумаге. Воспоминания о моем сыне.

Трясущимися руками я достаю телефон и звоню Айле.

Знаю, трубку она не возьмет, однако сообщение послушает. Я скажу, что альбом у меня, и если она не перезвонит в течение часа, от него ничего не останется.

На кухне что-то мигает бледно-голубым светом, освещая нижнюю часть полки. Я подхожу ближе, все еще прижимая мобильный к уху – вот щелкнул автоответчик, и голос Айлы просит оставить сообщение. Мигающий свет гаснет, и тут я понимаю, что это такое. Мобильный телефон.