Потом ей пришла в голову мысль, от которой сразу стало легче. Морт был на сорок лет старше, и всю карьеру его сопровождали скандалы. Он перетаскал на себе больше пьяниц и мучился от похмелья чаще, чем все его авторы, вместе взятые, так что этим его точно не удивить. А позабавить может. Фиби в расчет можно не принимать. Мерсер ее больше никогда не увидит. Кроме того, живя с Мортом, она наверняка не раз сталкивалась с подобным. Про Брюса и говорить нечего – он такого точно повидал немало.
В дверь тихо постучали, и в комнату скользнул Брюс. На нем был белый махровый халат, а в руках – бутылка воды и два маленьких стакана.
– Ну что ж, доброе утро, – негромко произнес он и присел на край кровати.
– Доброе утро, – ответила Мерсер и добавила: – Очень хочется пить.
– Мне тоже, – признался он и наполнил стаканы.
Они их тут же осушили, и Брюс налил по новой. И спросил:
– Как самочувствие?
– Не очень. А у тебя?
– Не выспался – засиделись допоздна.
– Как я здесь оказалась?
– Ты заснула на веранде, и я помог тебе лечь. Фиби тоже скоро ушла, мы с Мортом раскурили еще по сигаре и продолжили пить.
– Побили рекорд Хемингуэя?
– Нет, но, похоже, подобрались к нему вплотную.
– Скажи, Брюс, я что – выставила себя полной дурой?
– Отнюдь. Ты просто задремала. А сесть за руль, понятно, не могла, поэтому я и уложил тебя в постель.
– Спасибо. Я мало что помню.
– Там и помнить особо нечего. Все основательно нализались.
Мерсер допила воду, и Брюс снова наполнил ее стакан. Кивнув на шорты и блузку, она поинтересовалась:
– А кто их снял?
– Я. И мне очень понравилось.