Отлично; то, что надо. По мнению Стейси, любой из них оказался бы настоящим бедствием. Этому Гэри Флинту удалось довести их обоих.
– А что, если это сделаю я? – предложила девушка.
– Обойдешься! – огрызнулся Доусон.
Вуд почувствовала, что начинает терять терпение.
– Сам обойдешься, – ответила она, заметив, как его рука сжала ручку. – Он и так уже ухитрился вывести тебя из себя.
– Прости, Стейс, но тебя я даже близко к нему не подпущу, – повторил Кевин.
Девушку разозлила бесповоротность его слов. Он не имеет никакого права указывать ей, что делать. Да, он – сержант, а она – констебль, и официально его положение выше, но они никогда не играли в эти игры.
– Кев, я, черт тебя подери, офицер полиции, который… – зашипела Вуд на своего коллегу.
– А он – кусок вонючего дерьма, которого надо сначала лоботомировать[57], а потом сварить в кипятке, как лобстера.
– Брайант? – Стейси обратилась за помощью к второму сержанту.
– В этом случае я согласен с Доусоном, – покачал тот головой.
«Офигительно здорово», – подумала констебль. Единственное, что объединило этих двоих, так это заговор против нее.
– Это что, все потому, что он расистская свинья? – спросила девушка, бросая ручку.
Мужчины переглянулись и промолчали.
– Вы что, пытаетесь защитить меня от ублюдка, который ненавидит цветных?[58]
– Стейс, он не просто ублюдок. Он патологически…
– А тогда где, Кев, тебя носило, когда мне было пять лет? – взорвалась Вуд. – Потому что нет ничего более патологического, чем маленькие дети, которые каждый день строят тебе обезьяньи рожи!
Она все еще не могла забыть это, хотя прошло уже больше двадцати лет.
– Стейс, мы просто не хотим… – попытался объяснить ей Доусон.
– Кев, послушай меня, – сказала констебль, пока Брайант отвечал на телефонный звонок. – Мне наплевать на людей, подобных Гэри Флинту. И хотя меня тошнит и крутит от его взглядов, я уважаю его за честность. А обидеть меня он не может, потому что я плюю на его мнение.