– Всегда пожалуйста, – отвечает Дара и тянется за стаканом. Сделав большой глоток, она передает его мне.
– Нет, спасибо, – говорю я, – пожалуй, поберегу свои гланды.
– Ну давай же. – Дара обнимает меня за плечо. На каблуках она даже выше моих 5,7 дюйма. – Сегодня же День Отцов-основателей.
Ариана поднимается, чтобы забрать стаканчик. Ей приходится прокладывать путь среди разбросанных по полу ванной лифчиков, платьев и топов, которые были отвергнуты в процессе выбора нарядов.
– День Отцов-основателей, – повторяет она, подражая голосу нашего директора. Мистер О’Генри не только наблюдает за танцами каждый год, но и принимает участие в отстойной исторической реконструкции битвы при Монумент Хил, после которой первые британские поселенцы провозгласили всю территорию к западу от Саскавачи частью Британской империи. Мне кажется, это немного политически неэтично, каждый год изображать расправу над индейским племенем чероки, ну да ладно. – Самый важный день в году, крупнейшая веха в нашей истории, – заканчивает Ариана, подняв в воздух свой стаканчик.
– Послушайте, послушайте, – говорит Дара, делая вид, что пьет из фужера, оттопыривая мизинец.
– Надо было им назвать этот праздник Днем Полной Жопы, – говорит Ариана своим нормальным голосом.
– Не звучит, – отвечаю я, и Дара хихикает.
Триста лет назад колонизаторы-первопроходцы искали реку Гудзон и решили, что нашли ее, но вместо этого по незнанию осели на берегах Саскавачи и основали город, который позднее стал Сомервиллем, в пяти сотнях миль от своего первоначального пункта назначения. В какой-то момент они, должно быть, осознали свою ошибку, но уже пустили корни слишком глубоко, чтобы что-то менять. Здесь скрыта одна метафора. В этом и заключается вся наша жизнь: в конце концов ты оказываешься вовсе не там, куда направлялся, и нужно научиться радоваться тому, что имеешь.
– Арон с катушек съедет, когда увидит тебя, – говорит Дара. У нее есть необъяснимая способность выдергивать мысли из моей головы и заканчивать их, словно она распускает какой-то невидимый свитер. – Один взгляд на тебя, и он напрочь забудет про свою секту.
Ариана прыскает.
– В последний раз говорю, – начинаю я, – Арон не состоит ни в какой секте.
С тех пор как Арон был выбран на роль Иисуса в нашей рождественской пьесе (
Думаю, ей даже не приходило в голову, что проблема может быть во мне.
Когда я думаю о нем, о его длинных темных волосах, о том, как от него всегда немного пахнет жареным миндалем, даже после игры в баскетбол, что-то сжимается у меня в животе, наполовину больно, наполовину приятно. Я люблю Арона. Люблю.
Просто недостаточно сильно.
Мобильник Дары снова начинает вибрировать. На этот раз она хватает его и со вздохом убирает в маленькую сумочку с рисунком крошечных черепов.
– Это тот парень, который… – начинает Ариана, но Дара быстро шикает на нее.
– Что? – Я оборачиваюсь к сестре, чтобы развеять внезапно возникшие подозрения. – Что за большой секрет?
– Ничего, – отвечает она, бросая на Ариану суровый взгляд.
ebooksa