Пропавшие девочки

Когда она оборачивается ко мне, в ее лице столько печали и страха, и чего-то еще (может, гнева?), что мне хочется отвернуться. Но она подходит ко мне, хватает меня за запястья и сжимает их с такой силой, что я чувствую каждый палец.

– Я так старалась защитить ее, – говорит Сара во внезапном порыве. – Это я во всем виновата. – Она так близко, что я чувствую ее дыхание, кислое, неприятно пахнущее табаком. – Врать тяжелее всего, да?

– Сара! – Через улицу на краю парковки стоит Кеннеди, прикрывая ладонью глаза, чтобы защитить их от солнца, она хмурится.

Лицо Сары снова меняется. Прежде чем я успеваю ответить, она разворачивается и уходит. Светлые волосы развеваются за ее спиной, распространяя легкий запах сигарет.

Список благодарностей Ник, 9 февраля.

Почему так трудно придумать пять вещей, за которые ты благодарна? Прошел всего месяц, а я уже понимаю, что вести список благодарностей – самое сложное из новогодних решений, которые я когда-либо принимала, особенно после такого дурацкого Рождества. Я могу вспомнить миллион вещей, которыми не довольна. Например, то, что Дара не разговаривает со мной, после того как застукала за чтением ее дневника. Или то, что мама целыми днями торчит на работе. Или то, что у папиной новой подружки всегда помада на зубах, даже утром, сразу после пробуждения.

Ладно, это плохое начало. Поехали. Теперь серьезно:

1. Я благодарна, что на моих зубах никогда не бывает помады, потому что я ею не крашусь.

2. Я благодарна за «Тойоту», которую мне подарил папа. Ладно, ей, конечно, лет сто, и Паркер говорит, в салоне пахнет кошачьим кормом, но она ездит, поэтому нам с Дарой больше не нужно драться из-за ключей.

4. Я благодарна Марго Лесаль за то, что она распустила эти тупые слухи про то, чем мы с Ароном занимались в бойлерной на балу в честь Отцов-основателей. Спасибо Господу за Марго! Она всегда распускает самые правдоподобные слухи.

И:

5. Я супер, мега, экстра благодарна за то, что никто не знает, что там в реальности произошло. И никто никогда не узнает. Говорят, нужно всегда быть правдивым. Доктор Личми так всегда говорит.

Но как тогда насчет поговорки «Меньше знаешь, крепче спишь»?

До

Ник, 15 февраля

– Дара! – Я роюсь в куче постиранного белья, которая лежит на моей кровати, бормоча себе под нос проклятья. Плюшевый кот, которого Арон подарил мне на День Святого Валентина (если на него нажать, он говорит «ты сууууууупер» дурацким высоким голосом), пристроенный между моими подушками, наблюдает за мной блестящими стеклянными глазами. – Дара? Ты не видела мой голубой свитер?

Никакого ответа. Шагов наверху тоже не слышно. Никаких признаков жизни. Боже. Уже больше семи. Я не могу еще раз опоздать на классный час. Мистер Эрандейл и так уже пригрозил оставить меня после уроков.

Я вытаскиваю из шкафа веник (или то, что осталось от веника, после того как Перкинс вырвал из него большую часть прутьев) и стучу ручкой в потолок. Этот метод общения, как показывает практика, намного эффективнее, чем попытки кричать, звать и даже писать смс, что Дара обычно делает, когда страдает от похмелья («Можешь принести мне водички? Пожаааааалуйста!»).

– Я знаю, что ты меня слышишь! – кричу я, подкрепляя каждое слово очередным ударом веника.

Опять ничего. Снова посылая проклятья, на этот раз беззвучно, я засовываю в карман телефон, хватаю сумку и взбегаю через две ступеньки на чердак. Дара всегда притворяется, что все мои вещи слишком скучны и не интересуют ее, но в последнее время мои свитера и футболки стали необъяснимым образом исчезать и возвращаться ко мне в измененном виде: пахнущими сигаретами и травкой, с новыми пятнами и дырками.

Дару бесит тот факт, что на ее двери нет замка, поэтому она яростно требует, чтобы все мы стучались, прежде чем войти. Именно поэтому я без предупреждения распахиваю дверь, надеясь ей досадить.