– Эта молодка сейчас плывет на волне эндорфинов. Все потому, что татуировку я ей делаю в подмышках. Это охренительно больно. Правда, милая?
– О, да, – простонала женщина на столе. – О, да.
Пацан заглянул под левую, потом под правую руку клиентки. С левой стороны тату была сделана полностью, с правой – наполовину. В законченном виде обе представляли собой два одинаковых водоворота из синей и лиловой пены – нечто индейское и готичное одновременно. Тело женщины покрывали и другие тату – ласточки, маки, бабочки, обвивающие руки лианы, сердце с крылышками, готовое упорхнуть из-под желтого шарфа, но больше всего пацана зачаровали татуировки под мышками, их совершенная непрактичность. Зачем подвергать себя таким мучениям, если тату все равно никто не увидит?
– Ну, а с тобой что?
Пока мастер работала, пацан рассказал, как оказался здесь, о навязанной матерью «игре». Роза слушала, изредка задавая вопросы. Сначала она подумала, что парень сочиняет, но в конце концов поверила его рассказу.
– И зачем это понадобилось твоей матери?
– Чтобы сделать из меня мужчину.
– Ох, бедный чертенок…
Роза работала еще долго. Процесс требовал аккуратности и тщательности, и пацану вскоре наскучило наблюдать за ее руками. Другое дело – следить за лицом клиентки. Оно было необычное: в рамке из густых спутанных волос, черты жили своей жизнью, метались между болью и зыбким блаженством – закушенные губы, слезы в глазах, почти готовый рассмеяться подвижный рот.
Наконец операция закончилась. Женщина села и поднесла к подмышкам зеркало. Пацан не мог судить о качестве татуировки, но его удивило выражение радости на лице женщины и удовлетворения результатом своего труда на лице Розы. Очевидно, обе считали процесс серьезным делом.
– А мне можно? – спросил он.
– Татуировку?
– Да.
– Нет, нельзя.
– Почему?
– Я не собираюсь садиться в тюрьму. Делать тату детям в нашем городе пока еще запрещено законом.
– Да чего там, – сказала клиентка со свежей тату.
– Пытаешься втянуть меня в неблаговидное дело?
– Всегда хотела. Маленькую сделай – никто не заметит.
– Типа под мышкой, – подсказал пацан.