Слишком близко

– Надо же, целый год… Невероятно. – Он включает настольную лампу – в маленькое окошко почти не проникает солнце, и в кабинете довольно темно. Ореол теплого света ненадолго помогает расслабиться. – Ужасно тяжело.

Я говорю, что мне пора, встаю со стула и забираю пальто и сумку, сложенные в углу.

Ник молча наблюдает за мной, затем говорит:

– Наверное, тебе нужно время переварить все новости…

Я толкаю дверь, и в кабинет врывается шум, словно окутывающий меня защитной пеленой. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я иду через весь зал. Роуз что-то кричит вслед, но я спешу вырваться отсюда, вдохнуть свежего воздуха. Я даже не смотрю на бар, проезжая мимо. Из головы не идет рассказ Ника, и я силюсь найти в нем какие-то зацепки.

Февраль этого года

Традиционную вечернюю «пятиминутку» с Роуз и Ником приходится сократить: собрание группы по поиску работы затянулось, а Роуз нужно успеть на автобус. Она запихивает стопку бумаг в безразмерную сумку, проходит через пустой зал, уверенно печатая шаг, и захлопывает за собой дверь. Мы с Ником переглядываемся.

– Иногда я представляю, как она сидит у себя одна и ужинает с пачкой документов на коленях. – Ник скрещивает руки на широкой груди. – Как по-твоему, она счастлива?

– Думаю, да, – улыбаюсь я. – Наверняка счастливее многих.

Ник хмурится, затем раскатисто смеется – этот смех мне так же привычен, как манера Роуз улыбаться, обнажая крупные десны. Я выхожу из кабинета, но Ник окликает меня. В руках у него бутылка виски.

– Может, поболтаем за кофе? Денек выдался кошмарный.

– Мне пора домой.

– Что, Роб скоро вернется? – Ник чуть заметно повышает голос. – Или найдешь минут десять?

Пока мы говорим и пьем одну чашку кофе за другой, за окном сгущаются сумерки. Захламленный кабинет освещает только тусклая настенная лампа. Овальный ореол мягкого света создает интимную обстановку. Я сняла туфли и полулежу в низком кресле, закинув ноги на край стола; в руках чашка кофе, щедро сдобренного виски – уже третья. Я допиваю до дна: кофе остыл, но алкоголь обжигает горло.

– И ведь я даже не люблю виски… – смеюсь я себе под нос.

– Держишься неплохо! – Ник смотрит на меня, щурясь – не то ласково, не то восхищенно.

– И как я теперь поеду домой? – Я шутливо грожу ему пальцем. В полумраке в его серых глазах пляшут голубоватые искорки, а серо-каштановые торчащие вверх «иглы» отливают русым. – Я-то думала, ты всегда соблюдаешь приличия! А еще смешнее, что я и о себе так думала.

– За руль тебе уже все равно нельзя. – Ник встает налить мне еще виски. – Давай допьем. Или тебя ждут?

Я фыркаю, поднося чашку ближе.

– Роб? Сомневаюсь, что он вообще дома.