Девочки-мотыльки

22
18
20
22
24
26
28
30

– Я знаю, где Петра, – сказала Зофия.

– Что?

– Она в безопасности. Я хочу поговорить с тобой о ней.

– Она пошла к тебе! Я знал, что так и будет. Я приходил прошлым вечером. Спрашивал тебя. Ты соврала мне…

Ножки стула заскрипели, будто папа сменил позу. Возможно, склонился над столом.

– Нет, нет, Джейсон. Она пришла намного позже. Очень поздно. Она была в ужасном состоянии, и я знаю: тебе известно почему, так что, пожалуйста, прекрати меня запугивать. Она не хотела тебя видеть. Умоляла меня не звонить ни тебе, ни полиции.

– Где она?

– В безопасности.

– А ее подруга?

– Она не со своей подругой. Петра не знает, где она.

Папа не знает, что случилось с Тиной. Это было важно для Петры.

– Я хочу увидеть дочь.

– Она не хочет.

– Она ребенок. Ей двенадцать. Она не может принимать таких решений.

– Она умная. Знает разницу между хорошим и плохим. И знает, что ты убил бухгалтера.

Воцарилась тишина. Петра попыталась представить папино лицо. Когда он снова заговорил, его голос стал другим.

– Она думала, что что-то увидела… она все неправильно поняла… она…

– Джейсон, она знает. Она была напугана до смерти, когда пришла ко мне. Она знает, что ее папа убил бухгалтера. Не пытайся это отрицать. Я ей верю. Ты неделями говорил о том бухгалтере. Я верю в ее слова.

– Соф… это была случайность. Мы пришли туда не с таким намерением. Все вышло из-под контроля. Я должен был выполнить работу для другого человека. Они мне угрожали. Старик задолжал им деньги. Я мог бы пострадать, не сделай этого. Бухгалтер не выдавал, где деньги. Все пошло не так.

Он говорил тихо, чуть ли не шепотом. Петра сжала челюсти, вспоминая ту сцену в доме на Принсесс-стрит: старика привязали к стулу, а затем избили. Хоть она не смогла смотреть на удары, но слышала каждый из них, а потом видела его скрючившимся на полу – с кровью на воротнике рубашки.