– Что ты скажешь своему отцу? – спросил он.
Она тяжело вздохнула.
– Я скажу ему правду.
– Ему тяжело будет это слышать.
– Да, это даже может его убить.
– А Скарлетт?
Джессика не ответила, только покачала головой.
Чарли посмотрел в зеркало заднего вида. По каменной лестнице четверо полицейских в форме тащили Люсию Эллиндер, которая упиралась и истошно вопила. Она пыталась отбиваться руками и ногами; ее платье было порвано. Полицейским с трудом удавалось ее удерживать. В конце концов они все же погрузили ее в фургон для арестантов, и все четверо забрались внутрь вслед за ней. И даже после того, как они захлопнули за собой дверь, в туманной мгле слышались ее крики.
– Безбожники! Бог вас ненавидит! Бог поглотит ваши души, отрежет вам языки, изувечит ваши тела…
Прист опустил зеркало. Джессика не смотрела в него, но он знал – она все слышала.
– По крайней мере, они ее взяли, – прошептала она.
– Ты не могла знать, Джессика.
– Я
Чарли кивнул. У него было такое же чувство, когда он думал об Уильяме.
Задняя дверь «астона» за креслом Приста открылась, и в машину кто-то сел. Прист и Джессика обернулись.
– Джорджи?
– Привет.
– Тебе следовало бы остаться в «Скорой», – заметил Прист.
– Они дали мне таблетки. Я хорошо себя чувствую.
– Джорджи…