– Первый пролет. Твоя очередь, – и вышел из кафетерия, не отнимая телефона от уха.
Он оказался прав: никто за ними не наблюдал, никому до них не было дела.
Зола медленно встала и поправила фальшивые очки. Держа лист бумаги в одной руке, а телефон в другой, она обошла кафетерий. Высокая, стройная, хорошо одетая, привлекательная. Мужчина с поврежденными лодыжками не мог не обратить на нее внимания, когда она поравнялась с ним и, продолжая слушать несуществующего абонента, ответила на его приветственную улыбку. Потом Зола развернулась и, подойдя к мужчине, любезно спросила:
– Скажите, вы не мистер Крэнстон?
– Не-а, – ответил тот с улыбкой. – Я Макфолл.
Стоя рядом с ним, Зола разглядывала его забинтованные лодыжки.
– Я адвокат, – сообщила она, – должна встретиться здесь с мистером Крэнстоном в два часа.
– Простите. Я – не он.
Похоже, Макфолл не отличался разговорчивостью.
– Наверное, приличная была авария? – спросила Зола.
– Никакой аварии не было. Я поскользнулся на льду, упал в собственном дворике и сломал обе лодыжки.
Ну и увалень, подумала Зола. Еще одно дело испарилось.
– Ладно, держитесь.
– Спасибо.
Она вернулась за столик к своему кофе и углубилась в бумаги. Тодд вернулся через несколько минут и прошептал:
– Ну что? Подписала?
– Нет. Он поскользнулся на льду.
– Лед, лед, лед. Где же это глобальное потепление, когда оно так нужно?
– Послушай, Тодд, я просто не создана для этого. Чувствую себя стервятницей.
– А мы и есть стервятники.