Харизма

– А знаешь, что говорят о том, каково оказаться единственным парнем на Земле?

Я кладу руки на колени и вздыхаю.

– Обычно это просто предположение, примерно такое: «Я бы не стала встречаться с тобой, даже если бы ты остался единственным парнем на Земле».

– Ага, ну да, в реальности все может быть не так, просто имей это в виду. Я и наполовину не такой плохой, как ты думала. Ты сама так сказала.

Я пожимаю плечами.

– Может, перед лицом смерти мы просто склонны закрывать глаза на предосудительное поведение?

Он наклоняется еще ближе ко мне и понижает голос:

– А что, если это наш последний шанс?

Я рассматриваю его резко очерченный подбородок, его блестящие глаза, белые-белые зубы. Все его поведение выдает, что это искренность, а не насмешка. Если бы мне не нравился Джек, стала бы я встречаться с Шейном теперь, когда я знаю его с лучшей стороны?

Я выдыхаю.

– Лучше понадеемся, что вскоре найдут лекарство, ладно? Мы прожили в одной комнате двенадцать суток, так что теперь встречаться со мной для тебя будет все равно что встречаться с сестрой.

Он стукает меня подушкой.

– Обязательно надо было это говорить?

Разговор кончается двести третьим по счету боем на подушках.

Появляется доктор Калдикотт. Как обычно, она напоминает сержанта-инструктора – плечи назад, подбородок вперед. Однако впервые со смерти Розы она приходит к нам без защитной маски и скафандра. Странно видеть чье-то еще лицо, кроме Шейна, не скрытое маской. Она не улыбается в точном смысле слова, но и не хмурится, как обычно.

Она прочищает горло.

– Мы вас выпускаем.

О господи, если я поспешу изо всех сил, я смогу отвезти Сэмми туда, где проводятся клинические испытания AV719, где бы это ни было. Они начинаются сегодня.

Она продолжает:

– Завтра.