Харизма

По пути к деловому центру Такомы мы с мамой отвозим Сэмми к соседям. Он тащит с собой рюкзак, набитый принадлежностями для рисования и комиксами. Сэмми шагает к двери их дома как солдат на битву. Я мысленно молюсь, чтобы соседские сыновья для разнообразия взяли его в игру.

В больнице «Флоренс Бишоп» нас с мамой отправляют в большую комнату с отдельным буфетом, где уже стоят, стараясь держаться поближе друг к другу, Роза и ее родители, с угрюмыми лицами, скрестив руки на груди.

Я спешу к ним и обнимаю Розу:

– Все в порядке?

– Намного лучше. Слишком много всего происходит. У меня даже в ушах звенит. Мое тело работает на сверхскоростях, знаешь ли.

На сверхскоростях. Так что она тоже переписывается с доктором Стернфилд.

Мы накладываем себе мясной рулет и кукурузу, а потом садимся за стол вместе с Хлоей и ее родителями. Я спрашиваю Хлою, как у нее дела.

Она ковыряется вилкой в комковатом картофельном пюре.

– Немного голова кружится. Ничего серьезного.

Ее отец, нескладный мужчина с седеющими каштановыми волосами, взмахивает ножом в воздухе.

– Ничего страшного? Дети не должны падать в обморок! Я за всю жизнь ни разу сознания не терял!

Он показывает ножом на нас с Розой.

– Твои родители тоже думают, что ничего страшного?

Я смотрю на свою тарелку, радуясь, что мама сидит за другим столом.

– Сейчас я нормально себя чувствую.

– Я тоже, – говорит Роза, потирая ухо.

Отец Хлои качает головой.

– Дети.

Пока мы едим, я осматриваю комнату. Мама присоединилась к другим родителям и они, несомненно, обмениваются информацией. Шейн перешучивается с близнецами, и они разражаются смехом каждые несколько секунд. К счастью, съемочной группы «Шоу Шейна» тут нет.

Все замолкают, когда доктор Гордон входит в комнату, а с ним – две женщины в белых халатах. Одна из них – та высокая дама с короткой стрижкой, которая осматривала меня вчера, а другая намного моложе, у нее светлые волосы, стянутые в хвост, и очки в роговой оправе.