— Не… В общем, нету.
— Понял, — кивнул я. — В общем, ребята, зажрались вы здесь. Надзору нет, все дозволено, вот и голова закружилась. Менять это придется.
Парень искоса на меня поглядел.
— Крутой ты мужик, начальник, — сказал он. — Но смотри, не нарвись. С нами ты, может, и поладишь. Но мы ведь не одни здесь такие. Прав ты, народ здесь себе волю давать привык и власти над собой не потерпит, но банду Сеньки Кривого и мы обходим.
— На таких, кто не даст себя добром уговорить, у нас и пуля найдется.
— То-то и оно, такие, как Сенька, знают, что для них у вас только пуля и найдется. Они не мы — им отступать некуда. Поэтому либо он тебя, либо ты его.
— А не думал ты никогда, что вурдалаком может быть один из таких, навроде Сеньки Кривого?
— Не… не думал. Если б это кто из… из живых людей делал, то вся округа уже знала бы, кто именно, и об оборотне даже разговору бы не было.
— У вас, выходит, все обо всех всегда знают?
— Жизнь наша такая. Вот поживешь тут, начальник, сам поймешь.
И тут мы оба вздрогнули — даже я вздрогнул, хоть и умел себя сдерживать, — потому что волчий вой раздался, и довольно близко, надо сказать. Мы услышали, как невдалеке за окнами испуганно заржали лошади, как заорали наездники, пытаясь заставить стоять их на месте. Потом топот послышался, тень перед окном промелькнула — одна из лошадей понесла.
— Плохо придется кому-то из ваших, — заметил я.
Парень был бел, как полотно.
— Он… он вышел на охоту. Конец кому-то…
— Эх ты, угонщик-конокрад, атаман-душегуб, — я встал и надел шинель. — Кому-то конец, это ясно. Я отучу эту тварь скулить и людей пугать. Пошли.
— А… А Гришка? — заикнулся парень.
— Выпущу я его, выпущу. А пока пусть посидит. Целее будет, чем сейчас вместе с вами шастать.
— Дурак ты, начальник, честное слово, дурак, — говорил парень, идя за мной. — Не обижайся только, но зря ты… Не зная броду, суешься в воду… Пропадешь ни за грош…
— Пропаду — в мою память выпьешь. Если успеешь. Тот, кто вместо меня приедет, никому тут спуску не даст. Свистни лучше камрадам своим, пусть одолжат мне лошадку хорошую. Пехом не особенно угонишься, да еще по бездорожью нашему…
Мы сошли с крыльца и чуть прошли вдоль по улице.
ebooksa