Волк. Игра в смерть

— Знаешь, что? Пожалуй, тебе лучше уйти.

— Саша, прости меня, я действительно дура, — поспешно сказала Анжелка. — Я постоянно чего-то не понимаю… Тогда мне действительно было жалко Артемия, ведь ты разбил ему лицо… Но теперь, после того, как на тебя напали эти парни, я понимаю…

Я вздохнул и молча привлек ее к себе. Приходится признать — у моей любимой слишком добрая душа, не лишенная сострадания к более слабым. Не моя вина, что вчера таковым оказался Артемий. Вместе с Анжелой мы поднялись в мою квартиру.

Глава 13

Наша вражда с Артемием Перовым началась с того момента, как я начал встречаться с Анжелкой.

Он учился на последнем курсе в институте, когда туда же поступила моя любимая. Как я смог понять, девушка навсегда пленила сердце развязного Тимохи, как все привыкли его называть, красавчика, о котором мечтали во снах и наяву многие представительницы прекрасного пола, и теперь он упрямо пытался достучаться до ее разума. Анжелка рассказывала мне, как же достал ее этот парень, как она мечтает от него избавиться. Но, вопреки ее желаниям, Тимоха не собирался отступать, и снова и снова пытался добиться ее расположения мыслимыми и немыслимыми способами. Говоря по правде, я был почти уверен — до встречи со мной у Анжелки с Артемием что-то, безусловно, было, иначе с чего парню так беситься? Но она сама такой факт отрицает чуть ли не с пеной у рта, а у меня нет повода ей не верить. Я тоже до встречи с ней был далеко не белым ангелом.

Итак, с моим появлением в жизни Анжелки многое изменилось в поведении Перова. Весь свой гнев Артемий чудным образом обрушил на меня. Нет счета тем стычкам, которые постоянно случались между нами, стоило только нам встретиться. Нет ничего удивительного в том, что я, обладатель довольно неспокойного характера, однажды вышел из себя и пару раз ударил Артемия. Справедливости ради следует заметить, что зачинщиком драки все же являлся он.

Анжелка стала свидетелем той нашей встречи с Артемием. Я несколько не рассчитал удар, поэтому он получился чересчур сильным. Лицо парня залило кровью, а Анжелка, всегда такая спокойная и уравновешенная, вдруг словно с цепи сорвалась, накричала, прогнала меня и осталась с ним. Должно быть, посчитала, что бедному пострадавшему от злобного Волка мальчику требуется помощь и поддержка.

Помнится, я, взбешенный ее поведением до предела, ушел прочь и на ночь остался у Юрки Городова. Мы говорили о жизни, старательно обходя разговор о наших отношениях с Анжелой, о работе и между делом о том, что скоро зима. Стараниями Юрки я смог успокоиться и прийти в себя. Тогда мне казалось, что нам лучше расстаться с Анжелой. Неспроста ведь она осталась с ним, а не ушла вместе со мной.

То обстоятельство, что она осталась с ним, не давало мне никакого покоя. Я был уверен, что, если бы она любила меня, то ушла бы со мной. Я видел в этом смысл, а вот в ее поведении — нет. Так что к утру я окончательно решил — нам не нужно оставаться вместе. Правы были ее родители — их дочери нужен парень помоложе.

Но утром первым, кого я увидел, подходя к своему дому (я не мог появиться на работе в том виде, в каком ушел от Юрки, оттого зашел переодеться) была Анжелка. Она сидела на скамейке, растрепанная, без макияжа, совершенно потерянная, и полудремала. Я прошел мимо, не останавливаясь, хотя очень хотелось сесть рядом и послушать, что она скажет. Разум же был против, а ему я привык доверять намного больше, чем эмоциям.

Она заметила меня и тут же окликнула. Остановившись, я подождал, когда она приблизится, терпеливо выслушал все, что она мне тогда сказала, особо не вслушиваясь, впрочем, кивнул, словно соглашаясь, и пошел в свою квартиру. Анжелка не стала бежать за мной, а, наверное, осталась снаружи. Когда я уезжал на работу, то ее уже не видел рядом с подъездом.

Затем последовала еще одна драка с Артемием Перовым, если, конечно, можно ее так назвать. Он подкараулил меня у подъезда и потребовал, чтобы я оставил Анжелку в покое. Когда кто-то что-то от меня требует, то, как правило, этот кто-то потом оказывается очень недоволен. Так получилось и в этот раз — Артемий изо всех сил лез на рожон, оттого не было ничего удивительного в том, что через минуту он оказался сидящим в занимательной позе посреди ухоженной клумбы. Он так смешно ругался и проклинал меня, что я, не сдержавшись, отчетливо хохотнул пару раз. Должно быть, такого унижения Артемий вынести не смог, оттого сегодня и появились его мальчики, один из которых оказался вооружен. Однако, Тимоха просто глупец, если решился затевать против меня военные действия. Неужели он не понимает, что, вцепившись в глотки друг друга, мы нарушим границу между двумя мирами — преступным и законным? Я был почему-то уверен, что у него хватит ума этого не делать. Должно быть, ошибся.

С ним нужно что-то делать, иначе парень, совсем обезумев от ненависти ко мне, может выкинуть что-нибудь похлеще, чем подкупка бандитов. Как бы он не решил всерьез разделаться со мной… Способен ли он на это? Пожалуй, да — многие видели его в клумбе, беспомощного. Я заставил Тимоху почувствовать унижение, и вряд ли он мне это простит. Тем более что между нами и раньше не было особо теплых чувств.

* * *

Прошло два дня, в течение которых не происходило ничего особенного. Я пропадал на работе, домой попадая только под вечер. Последние два дня Анжелка жила у меня, объясняя это тем, что в очередной раз поссорилась с родителями. Ее мать, впрочем, позвонила мне в первый же вечер и принялась, как обычно, что-то кричать голосом, полным ненависти. Я сказал ей «до свидания, мама», после чего положил трубку, не особо заботясь о задетых чувствах «тещи», и ушел на кухню готовить бутерброд. Я не понимал, почему должен вести себя вежливо с этой дамой, которая ненавидит меня до зубного скрежета. Из-за моего равнодушия по отношению к «теще» мы едва не поссорились с Анжелкой, но, слава богу, обошлось.

Итак, все случилось спустя два дня после моей стычки с людьми Артемия. Странно, но он не предпринимал более никаких попыток разделаться со мной, что уже должно было меня насторожить, но не насторожило. Наверное я подсознательно все же не ожидал никакой действительно значимой пакости, оттого расслабился.

Было около двух часов ночи, когда у Анжелки вдруг зазвонил мобильный телефон. Она сонно заворочалась в моих объятиях, кое-как разлепила глаза и мутно посмотрела в сторону пищащего мобильника.

— Ну их к черту, — шепнул я, тоже чуть приоткрыв глаза и тут же закрыв их вновь.

Анжелка кивнула, вновь засыпая на моей руке. Но телефон не умолкал. В конце концов, я сел в постели и включил ночник.

— Черт-те что! — раздраженно заявил я. — Кому там так не терпится тебя услышать? На улице глубокая ночь! Ну-ка, дай свой телефончик, я разъясню этому нетерпеливому все, что сейчас думаю о его манерах!