Волк. Игра в смерть

22
18
20
22
24
26
28
30

Анжелка села в постели и, одной рукой протерев глаза, другой взяла телефон и нажала кнопку «принять вызов».

Из всего, что ей сказали, мне не было слышно ни слова, однако по лицу любимой я понял, что она пришла в сильнейшее волнение. С меня разом слетел весь сон; теперь я прислушивался к голосу, что-то говорившему из динамика мобильного, но, к сожалению, по-прежнему не мог ничего расслышать.

Анжела пару раз сказала «да», затем бросила телефон куда-то в одеяло, вскочила и принялась собираться.

— Куда ты? — обалдел я. — Кто звонил и что произошло? Объясни ты толком!

Но Анжелка совершенно меня не слушала. В быстрой спешке она натягивала свои вещи, впав в какое-то странное состояние. Подозреваю, она вообще не слышала меня. Я чертыхнулся, тихо, но вполне отчетливо, после чего тоже вскочил и ловко поймал ее в свои объятия.

— Кто звонил? — грозно спросил я.

— Неважно… У отца сердечный приступ, — лихорадочно забормотала любимая. — Ему плохо… Вызвали скорую, но там нет то ли людей, то ли машин — не разобрала. Надо срочно везти его в больницу, иначе… может быть поздно. Ты поможешь?

— О чем разговор, — кивнул я и тоже принялся собираться.

Спустя некоторое время мы были возле дома Анжелкиных родителей. Моя любимая в спешке побежала в дом, я же остался стоять возле машины, ожидая, когда она позовет меня. Я не хотел вызвать новый сердечный приступ у ее отца своим появлением пред его глазами, оттого не стал заходить сразу. Неизвестно, как бы мужчина отреагировал на мое появление в своем доме.

Я не стал глушить мотор своей иномарки, чтобы не терять время. Ожидая Анжелку, я привалился спиной к задней дверце машины и сунул руки в карманы. На улице было холодно, что типично для глубокой ночи, и необычайно свежо. Я подумал о том, что, возможно, завтра будет дождь. Не нужно быть синоптиком, чтобы говорить об этом — природа сама дает повод для таких выводов. Еще вечером было довольно пасмурно. Зря я не накинул сверху теплую куртку.

Внезапно каким-то шестым чувством я уловил движение справа. В мозгу забилось отчетливо: опасность. Но какая опасность может быть возле дома Анжелкиных родителей? Недоумевая, я повернулся. Впоследствии оказалось, что именно это спасло мне жизнь; если бы я не повернулся, пуля могла убить меня. В общем, своему спасению я благодарен частично шестому чувству, частично удаче. Удача… куда же без нее?

В меня стреляли. Мое тело пронзила острая боль, свет в глазах померк, а сознание медленно начало покидать меня. Я схватился рукой за раскрытую переднюю дверцу машины, оставив на ней кровавый след, попытался удержаться, но не смог. Мое тело упало на землю, но сознание еще продолжало фиксировать события. Кто-то приблизился ко мне, человек в черной одежде. В руках его оружие, дуло которого поднимается в мою сторону. Сейчас он убьет меня. Нужно попытаться сделать рывок и выбить оружие из его рук… Я смогу, я умею, я не раз так делал… Мои глаза медленно закрылись, однако я успел заметить выходящую из дома Анжелку.

— Саша, это какая-то ошибка, родители спокойно спали, пока я не разбудила их… — начала она, но тут заметила человека в черном и пронзительно закричала, приблизив к лицу ладони.

Убийца быстро оглянулся на нее. В домах начали включать свет, поэтому он предпочел сбежать, не закончив то, ради чего оказался здесь. Он поступил правильно — еще немного, и его могли скрутить. Но все же у него было время пустить в меня контрольную пулю. Почему он не стал этого делать — не знаю. Потом, уже спустя некоторое время, я думал об этом и пришел к выводу — убийца не профессионал. Решив убить меня, он очень боялся попасться, оттого не стал дальше испытывать судьбу и сбежал с места преступления. Тоже самое, кстати, впоследствии думал и Юрий Городов.

Глава 14

Я пришел в себя в больнице, правда, поначалу не понял этого. Чувствовал я себя до того скверно, что хотелось выть волком. Я попробовал дернуться — оказалось, это невозможно; к моему телу были подсоединены всякие медицинские трубочки и прочие врачебные штуки, такие пугающие для пациентов и комфортные для врачей. Вот тут-то я понял, куда меня угораздило попасть.

Смертельно хотелось пить. Я, сделав усилие, повернул голову и увидел на тумбочке рядом с постелью прозрачный кувшин, наполненный водой. Я не мог протянуть руки, чтобы взять его, не повредив при этом медицинскую аппаратуру, но пить хотелось так сильно, что, в конце концов, наплевав на все, я вырвал трубки и потянулся к кувшину. Утолив мучившую меня жажду, почувствовал головокружение и тошноту. Стало еще хуже, чем было тогда, когда я только пришел в себя.

И тут началось… Палата вдруг наполнилась людьми в белых халатах, вмиг все трубки вернулись на свое место. Доктора принялись, несмотря на слабое сопротивление с моей стороны, что-то колоть, при этом все громко разговаривали, и от этого голова раскалывалась еще сильнее. Я застонал и завертел башней, которая при каждом ударе о подушку наполнялась тупой болью. Это было невыносимо.

— Хватит! — наконец, громко, насколько позволяли силы, крикнул я. — Задолбали!

Врачи замолчали. Толстый дядька в белом халате лет пятидесяти по виду, обладатель пышных усов, проводил лишний медперсонал за дверь, после чего неторопливо подошел ко мне и сел на край постели, сложив ладони на коленях. Судя по всему, он являлся тут главным.