Мальчик испуганно посмотрел на мать и побежал назад, оставив дверь распахнутой настежь.
— Мама сказала, чтобы ты отдала мне тигра. Сейчас же!
— Нильссон, — сказал К. — Его зовут Ёран Нильссон. Сын лестадианского пастора из Саттаярви в Норботтене. Родился в октябре 1948 года. В Упсалу приехал осенью 1967 года — изучать теологию. В Лулео вернулся приблизительно год спустя, работал в церковной администрации, исчез 18 ноября 1969 года и с тех пор не появлялся под своим настоящим именем.
Анника записывала так поспешно, что у нее заболело запястье, надеясь, что позже сумеет разобрать свои каракули.
— Лестадианского пастора? — уточнила она.
— Лестадианство — это религиозное течение в Норботтене, отличающееся большой строгостью. Никакого тюля, никаких телевизоров, никаких противозачаточных средств.
— Вам известно, почему он называет себя Рагнвальдом?
— Это был его псевдоним в маоистской группе. Он сохранил его, когда стал профессиональным убийцей, но, вероятно, в ЭТА его называли по-французски. Мы предполагаем, что он жил в какой-то деревне в Пиренеях, во Франции, но мог сравнительно легко переходить границу.
Анника слышала, что ссора детей переросла в настоящую драку.
— Он действительно стал настоящим профессиональным убийцей? Таким, как Леон?
— Ну, такие бывают только в фильмах Люка Бессона, но мы знаем, что за свои мокрые дела он получал деньги. Мне пора идти, но я чувствую, что у вас тоже есть кое-что за пазухой.
— Бьюсь изо всех сил, — сказала Анника.
— Тяжела твоя доля, о человек, — вздохнул К. и отключился.
Вместе с детьми, держа их на коленях, она досмотрела «Птичку», потом почистила им зубы, прочитала вслух две главы из «Все мы из Бюллербю». Втроем они спели три песенки из «Шведского песенника», после чего дети уснули как убитые. Аннику шатало от усталости, когда она села писать. Буквы прыгали по экрану, как летающие острова, она не могла сосредоточиться, настроение окончательно упало. Она совсем обессилела.
Анника встала из-за стола, вышла в ванную комнату, ополоснула лицо холодной водой, потом заглянула на кухню, налила воду в кофеварку, насыпала в емкость четыре мерки размолотого кофе и, когда вода закипела, сильно нажала на шток сетчатого фильтра. Заварив напиток, она взяла с собой кофеварку и кружку с логотипом объединения общин. Поставив все это на стол, она снова села к компьютеру.
Пустота. В голове полная пустота.
Она взяла телефонную трубку и позвонила Янссону.
— Я не могу собраться, у меня ничего не выходит.
— Соберись, — певуче отозвался Янссон. Поток новостей явно взбодрил его. — Ничего, мы тебе поможем, нам нужен твой материал. На чем ты остановилась?
— Я еще не принималась.
ebooksa