Он мылся быстро и старательно, воспользовавшись самым нейтральным и слабо пахнущим мылом, какое смог найти на полке, тщательно протер промежность, а гигиенической салфеткой обработал член. Аккуратно облился из душа, чтобы не замочить волосы.
София сидела за столом из дымчатого стекла в стильной кухне, когда он вошел в темно-бордовом халате. Она закурила свою ментоловую сигарету.
— Тебе надо ехать домой? — спросила она, и это действительно был вопрос.
Томас кивнул и сел, пытаясь разобраться в своих чувствах. Скорее всего, он был просто удовлетворен и доволен. Он улыбнулся Софии, коснулся ее руки.
— Прямо сейчас? — спросила она.
Молча посидев несколько мгновений, он снова кивнул. Она затушила сигарету, отняла руки, сцепила пальцы и положила руки на колени.
— Ты любишь свою жену? — спросила она, уставив взгляд в стол.
Он судорожно сглотнул, не зная, что ответить, и, самое главное, не зная правдивого ответа.
— Думаю, что да, — сказал он.
Он стал мысленно перебирать образы Анники, стараясь определить свое к ней отношение.
Однажды ночью, когда он еще жил с Элеонорой, ему приснилась Анника. Она приснилась ему с горящими волосами. Голова ее была ярко освещена пламенем, его языки пели и плясали вокруг лица, но это ничуть ее не пугало, огонь был ее естественной стихией, стекавшей как шелк с ее плеч и спины.
После той ночи он часто видел ее именно так, как женщину, живущую в огне.
— Она в каком-то смысле безгранична, — сказал он. — Если обычные люди замыкаются в тоске, которая мешает им действовать, то она, наоборот, возьмется за самое трудное дело, чего бы оно ни касалось, и это ее определяющая черта.
— Звучит не слишком приятно, — отозвалась София.
Он неторопливо кивнул.
— Но это и очаровывает. Мне еще ни разу не приходилось встречать таких людей, как она.
София Гренборг подняла голову и посмотрела на Томаса с неуверенной дружелюбной улыбкой:
— Я рада, что ты побывал у меня.
Он улыбнулся ей в ответ.
— Я вызываю такси?