Она вернулась на кухню. Гурни потянулся, пошел в ванную, побрызгал себе в лицо холодной водой. Когда он вошел на кухню, Мадлен уже поставила на стол две большие миски с горячим рыбным супом, две тарелки с салатом и тарелку с чесночным хлебом.
– Вкусно пахнет, – сказал он.
– Ты сообщил о жучках в полицию?
– Что?
– Я о подслушивающих устройствах, о люке в потолке – кто-нибудь сообщил о них в полицию?
– Почему ты сейчас об этом спрашиваешь?
– Просто интересно. Это ведь противозаконно, устанавливать жучки в чужой квартире? А если это преступление, разве о нем не надо сообщать?
– И да и нет. Но чаще всего закон не требует обязательно сообщать о преступлении. Кроме тех случаев, когда недонесение можно расценить как препятствие правосудию.
Она выжидающе посмотрела на него.
– В сложившихся обстоятельствах, будь я следователем, я бы оставил все как есть.
– Почему?
– Это можно использовать в своих целях. Если работающий жучок обнаружили, а преступник об этом не подозревает, возможно, его будет легче поймать.
– Как?
– Разыграть какую-нибудь сцену, чтобы он, подслушав разговор, что-нибудь сделал и выдал себя. От жучков есть польза. Но, возможно, Шифф и другие детективы из полиции Сиракьюса так не думают. Еще влезут грязными сапогами и все испортят. Если я сообщу о жучках Шиффу, я утрачу контроль над этой ситуацией. А сейчас мне важно не упустить ни одного возможного преимущества.
Она кивнула и попробовала суп.
– Хорошо получилось. Попробуй, пока не остыл.
Гурни тоже попробовал и согласился: суп очень вкусный.
Мадлен отломила кусок чесночного хлеба.
– Пока ты спал, я прочитала бумажку, которую ты оставил на столике у дивана. С вопросами.
– Я и хотел ее тебе показать.